совершенно не колышется на ветру. А от движения колышется очень тяжело, словно не веточки это, а стальные прутья. Два куста, один синий с зеленым отливом и очень яркий, а второй матовый и бурых тонов, столкнулись. Можно сказать, что с разбега. Случайно или намеренно, но столкнулись и сплелись ветвями. Даже сюда долетел скрежет. Оба создания напирали друг на друга, несмотря на то что обломки ветвей полетели от этой борьбы в разные стороны. Яркий начал теснить бурого к берегу, тот отступал, пока под ним не обвалился край и он не свалился в воду. Как и предполагала Серена, было это существо намного тяжелее обычной древесины и камнем пошло на дно. Но через несколько секунд вынырнуло и стало карабкаться назад, где поджидал его соперник. А может, и не соперник, может, самка, и это у них такие брачные игры. Или…
– И чего запрещено слетать посмотреть, – вздохнул Войцек.
– Чтобы служба медом не казалась! – ответила Серена присказкой, которую сейчас употребляли все кому не лень к месту и не очень.
– Долго без дела стоять будете? – услышали они окрик Эльзы. – Смотреть мы и без вас могли.
– Раз мы вам помешали…
– Вы нам ничуть не помешали, – сказал Серегин, пряча за спину руку с уродливым черным когтем.
Эльза его при каждой свободной минуте учила, но продвигался он вперед с невероятным трудом. Удивительно, что вообще продвигался. Шатун говорил, в таком возрасте активировать абы какие способности уже чудо. А Доцент еще и управлять ими постепенно начинает. Пусть возможности у него скромненькие. А вот интересно, до поцелуев у них дело уже доходило? Эльза влюблена в этого парня по самые уши, да и тот к ней неравнодушен. Но чересчур порядочен. Или боится с несовершеннолетней сближаться. Хотя Эльза сказала однажды, что если кто хоть слово про них скажет или просто плохое подумает, она того на ленточки изрежет. Она могла. Вот с чего все эти темы про поцелуи стали Серене так интересны?
Все это промелькнуло в голове и было отброшено куда подальше, потому что в самом деле их позвали не любоваться пейзажем.
– Что-то я пока не вижу ничего, что может представлять опасность, – сказала она, тщательно осматриваясь.
– Наверх гляди.
Эльза и сама подняла голову высоко, и ее волосы, еще недавно бывшие просто рыженькими, но обретшие недавно благородный оттенок старого золота, сверкнули на солнце.
Серена посмотрела туда же и ничего не увидела. А когда увидела, то глазам своим поверила не сразу. По стенам и под куполом грота расселись десятки человечков с огромными хрустальными крыльями.
– Ох!
– Мы сами заохали, – согласилась с ней Эльза. – Но это самые обычные бабочки. Издалека у них тела на человеческие похожи. А вблизи видно, что это бабочки. Крылья вот очень красивые, прозрачные, как стекло, и в узорах. Жаль будет, если придется убить. Что я и сама могла бы сделать или Костя. Вот вас и позвала, чтобы прогнать помогли. Предлагаю такой план. Серена несколькими молниями заставляет их взлететь, Вой цек тоже взлетает и гонит их наружу. Как все вылетят, я поставлю щит.
Серена пожала плечами и, чтобы не тянуть время – вдруг останется часок, чтобы поспать, – ударила молнией в свод, выбрав там явно готовый сорваться камень. Ну, чтобы грохоту было побольше. Загрохотало прилично. Но ни одна бабочка не пожелала сдвинуться с места. Даже крыльями шевельнули немногие.
– Странно. Полечу, гляну.
Войцек легко и очень плавно по красивой дуге взлетел к ближайшей бабочке. Стало с чем сравнивать размеры. Получалось, что тельце у них тщедушное, зато крылья в размахе ого-го.
Войцек перелетел к следующему экземпляру, затем к третьему. После десятого спустился вниз.
– Это однодневки. Они отложили свои личинки и скоро уснут навсегда.
– Не было печали, – вздохнул Доцент. – Зачищать все придется.
– Зачистим, – пообещал ему Войцек. – Вы раз дежурите, своим делом занимайтесь. Да и ты, Серена, пока отдохни, тебе последние дни из-за этих плазмоидов больше всех нагрузка доставалась. А я начну чистить.
Войцек вновь взлетел под купол, не прикасаясь, отцепил бабочку от камня, за который та уцепилась коготками, дунул на место кладки струей перегретого пара, чтобы уничтожить яйца, и вместе с бабочкой опустился вниз. Чтобы положить ее там, где сейчас был странный берег поперек реки, и вновь взлететь.
Серена решила, что она ему действительно не помощница, и присела. Закрыла глаза и моментально провалилась в состояние полудремы. То есть она продолжала слышать и чувствовать все происходящее вокруг, но при этом дремала. Даже сон какой-то снился.
Войцек уронил сверху камень, сон улетучился. Что-то в этом сне было любопытное и даже немного смешное? Про тот первый день после землетрясения. Может, про то, как она учила сообщение, написанное азбукой Морзе? Она тогда предложила показавшуюся ей самой очень простой вещь. Раз наверх могли попасть только клоны, то и передавать сообщение могли лишь они. Но как, если их никто не видит и не слышит, а писать они не могут? Очень просто. У любой рации есть антенна, и если на нее направить слабый электрический разряд, то это будет то же самое, что сигнал радиоволны. А уж электрические сигналы ее клон мог производить не только слабые. Они тогда с начальником связи, которого звали Борисом, а фамилию его и русские-то выговаривали не с
