всеми фибрами своей души захотелось вернуть лифт и как можно быстрее бежать из этого помещения. Однако он сохранил внешнее спокойствие и остался стоять на месте, дожидаясь, когда Кинг медленно приблизится к нему.
Как всегда, губы Кинга улыбались, однако глаза светились черным безумием. Подойдя к Биллу, Кинг остановился и улыбнулся.
– Примите мои поздравления. В этом году вы стали лучшим выпускником курсов директоров. Пора отметить ваши достижения. – Он широко взмахнул рукой, указывая на карту на стене. – Можете взять любое «Хранилище». Выбирайте!
– Джунипер, – сказал Билл. Его голос прозвучал слабо, неуверенно.
Председатель правления рассмеялся от всей души.
– А где же еще? Как правило, когда мы приглашаем нового директора, мы перевозим на новое место всю его семью, чтобы она смогла обустроиться к тому времени, как будет завершено его обучение. Однако сейчас у нас возникла вакансия в Джунипере, а поскольку вы уже сказали, что хотите получить назначение именно туда, я даю вам это «Хранилище»!
Лицо Кинга засияло ослепительной улыбкой, и Биллу пришлось отвести взгляд от его неестественно бледного лица.
И снова в руке Кинга словно из пустоты появилась пачка бумаг, и он разложил документы на столе перед Биллом.
– Ну, как вам понравился маленький праздник вчера ночью? – спросил он, заговорщически поднимая брови.
Биллу стало тошно.
– Не беспокойтесь. Подобные маленькие прелести предназначаются исключительно для одних директоров, и мы предпочитаем, чтобы больше никто ни о чем не знал. – Хихикнув, он ткнул Билла локтем. – Если вы никому не скажете, я тоже молчок, а?
Билл кивнул.
Достав откуда-то ручку, Кинг протянул ее Биллу.
– А теперь, будьте добры, подпишите договор, и дело сделано.
Биллу хотелось прочитать документ перед тем, как подписывать его, однако он чувствовал себя неуютно наедине с Кингом, на таком близком расстоянии, поэтому, бегло пробежав взглядом текст и убедившись в том, что в нем нет ничего откровенно подозрительного и необычного, черкнул свою подпись в отведенных местах и вернул листы председателю правления.
– Теперь вы один из нас! – воскликнул Кинг, хлопнув его по спине. – Теперь вы часть «Хранилища»!
Двери лифта открылись, и в зал совещаний хлынула толпа подпевал в костюмах, с одинаковыми радостными улыбками на лицах, которые принялись поздравлять Билла, пожимать ему руку и хлопать его по спине. Затем все сели за стол. Двери лифта открылись снова, и отряд красавиц в бикини ввез в зал столики с яствами.
– Пришло время позавтракать! – объявил сияющий Кинг. – Ешьте досыта! Впереди нас ждет долгий день! – Он поднял стакан апельсинового сока. – Предлагаю тост за Билла Дэвиса, нового директора нашего «Хранилища»!
Через час они уже были на борту черного лайнера, летящего назад в Финикс. Билл и Кинг, и подпевалы. Весь перелет, продолжавшийся два часа, Кинг дружески болтал с Биллом, рассказывая о будущем, о планах расширения, о том дне, когда все города страны станут домом для «Хранилища». Он сидел, изящно устроившись в элегантном кресле, одетый с иголочки, однако у него был такой вид, будто он пытается изобразить из себя того, кем на самом деле не является, и в салоне частного лайнера странные черты его лица и неестественно бледная кожа еще заметнее бросались в глаза.
На самом деле это был не диалог, а монолог, и по большей части Билл молча слушал. Он поймал себя на том, что снова и снова прокручивает в голове события прошлой ночи. Ну как он теперь сможет взглянуть в глаза Джинни?
Он предал ее, осквернил их любовь. Его совратило «Хранилище». Он отправился в Даллас, чтобы сразиться с ним, а стал его частью. Подцепил заразу и перебежал на сторону врага.
Нет, неправда. Теперь у него есть возможность сделать для Джунипера много хорошего. Можно будет исправить вред, причиненный городу, принять новую политику, отменить прежние разрушительные решения, приведшие Джунипер в то состояние, в котором город пребывает сегодня. Теперь он будет действовать изнутри системы, а не вне ее, и это позволит ему добиться во много раз больше того, что он смог бы сделать при других обстоятельствах. Он принял правильное решение. И не продался врагу.
Однако он все равно предал Джинни.
И это нельзя оправдать никакими отговорками о том, будто он действовал во имя высшего блага.
Цель не оправдывала средства.
Билл мысленно представил себе, как Джинни лежит в кровати, одна, без сна, моля Бога о том, чтобы он вернулся живой и невредимый, слепо доверяя ему.
Что он ей скажет? Как извинится перед ней? Заслужит ли он когда-либо ее прощение?
Билл понял, что беззвучно плачет, только когда Кинг нагнулся к нему и шепнул:
– Прекратите! Вы ведете себя как тряпка!
Посмотрев на председателя правления, Билл кивнул и отвернулся к иллюминатору.
