Даже несмотря на то, что была середина дня.
Билл проехал мимо, не сбавляя скорость, глядя в окно. От лужайки, которая когда-то была здесь, не осталось и следа. Очертания и рельеф площадки полностью изменились, и теперь это место выглядело так, будто «Хранилище» стояло здесь всегда.
Свернув направо на улицу, ведущую через Криксайд-Акрс, Билл затем по грунтовой дороге проехал домой.
Где до вечера работал над документацией к программе бухгалтерского учета «Хранилища».
2
Лето.
Шеннон проснулась поздно, не спеша позавтракала, затем повалялась в кровати, уставившись в пустоту и слушая радио. Она ненавидела лето, хотя и не могла сказать, когда это началось, когда ее чувства развернулись на сто восемьдесят градусов. Раньше ей нравилось это время года. В детстве не было ничего лучше этих трех месяцев без школы, и длинные летние дни предлагали бесчисленные возможности. Шеннон просыпалась рано утром, ложилась спать поздно вечером, проводя все светлое время суток, играя с подругами.
Но больше она не играла с подругами, и теперь дни тянулись бесконечно – огромный промежуток времени, в который нечем себя занять.
Было бы не так скучно, если бы рядом были подруги, но на лето все или устроились на работу, или уехали отдыхать с родителями.
Даже Диана сейчас работала, проводя все дни за кассой на заправке своего отца.
Все было бы по-другому, если бы у нее был парень. Тогда она с радостью приветствовала бы свободу. И даже не имела бы ничего против того, что осталась без подруг.
Тогда она нашла бы, чем занять свое время.
Джейк.
Шеннон по-прежнему скучала по нему. Конечно, иногда он вел себя как полное дерьмо – если честно, такое случалось довольно часто, – однако ей нужен был кто-то, с кем можно было бы поговорить, погулять, пообниматься, просто побыть вместе.
Шеннон до сих пор не могла свыкнуться с тем, что парню, который значил для нее все, который утверждал, что любит ее, с которым она делила самые интимные тайны, самые сокровенные страхи, теперь не было никакого дела до того, жива она или умерла. Было очень трудно смириться с этим, перестроиться, и ей казалось, что именно так чувствуют себя те, у кого умирает близкий человек. То же самое эмоциональное опустошение.
Дыша глубоко, Шеннон выглянула в окно своей комнаты. На улице был тот погожий солнечный денек, которые так характерны летом для Аризоны. Голубое безоблачное небо. Неподвижный, раскаленный воздух. Было бы еще терпимо, если бы в доме имелся кондиционер, однако кондиционера не было, а вентилятор, стоящий на комоде, лишь создавал слабый поток теплого воздуха, умиравший где-то посреди комнаты. Шеннон подумала о своей сестре, работающей в «Хранилище». Кондиционеры. Люди. Музыка. Шум. Жизнь.
Внезапно это показалось Шеннон таким заманчивым, что она тотчас же приняла решение: вместо того чтобы убивать впустую лето, валяясь на диване и смотря пустые сериалы, лучше самой устроиться на работу. На самом деле у нее не было никаких конкретных причин зарабатывать деньги, однако все то, что она получит за лето, можно будет положить в банк, тем самым заложив начало накоплениям на свое собственное обучение в колледже.
Возбужденная, полная энергии, Шеннон вскочила с кровати и поспешила к отцу в кабинет. Дверь была закрыта, но Шеннон распахнула ее без стука.
– Папа!
Отец оторвался от компьютера.
– В чем дело, дражайшая доченька?
– Прекрати паясничать.
– И ради чего ты нарушила мое уединение? Чтобы оскорблять меня?
– Нет. Я хочу пойти работать.
Лицо отца тотчас же стало жестким.
– Где?
– Я думаю о том, чтобы устроиться в «Хранилище».
– Я не хочу, чтобы ты там работала, – мрачно произнес отец.
– Почему? Все там работают. В том числе и Сэм.
– Сэм старше. – Отец помолчал. – К тому же мне не нравится, что и она там работает.
– Чудесно. Тогда я устроюсь куда-нибудь в другое место. Вот только, если ты еще не заметил, деловая жизнь в Джунипере зачахла.
– Кстати, а зачем тебе вообще вдруг понадобилась работа? Сейчас лето. Отдыхай. Работать тебе предстоит до конца жизни. Так что наслаждайся летом, пока ты еще ребенок.
– Земля вызывает папу. Мне уже семнадцать лет. Я не ребенок.
Отец ласково улыбнулся.
