Три

— О’кей… Хиро — настоящий Хиро — говорил вам, почему Трое, кем бы там они ни были, пришли сюда и взяли себе тела этих детей?

— Зачем им нужны для этого какие-то причины или основания? Почему мы охотимся, когда не испытываем недостатка в еде? Почему мы убиваем друг друга из-за всяких пустяков? Почему вы думаете, что им нужна была какая-то более существенная мотивация, кроме как просто посмотреть, что из этого может получиться?

— Хиро намекнул, что они уже были здесь раньше. Это же я слышала и от дяди Джессики Крэддок.

Она снова пожимает плечами.

— Во всех религиях существуют свои пророчества насчет конца света.

— Ну и что? Какое это имеет отношение к тому, что Трое бывали здесь раньше?

Чийоко издает странный звук, что-то среднее между вздохом и фырканьем.

— Для журналистки вы очень плохо умеете додумывать до конца. А что, если они были здесь раньше, чтобы заронить семя?

Элспет вздрагивает.

— Исключено. Вы хотите сказать, что они прилетали сюда тысячи лет назад и создали весь этот мир просто для того, чтобы можно было потом вернуться и посмотреть, чем это закончилось? Безумие какое-то.

— Конечно.

Все, с Элспет довольно. Она устала буквально до мозга костей.

— И что теперь?

Чийоко зевает; у нее не хватает нескольких зубов. Она вытирает рот рукавом.

— Делайте свою работу. Вы ведь журналистка. Вы нашли то, что искали. Возвращайтесь и расскажите всем, что видели. Напишите статью.

— Вы действительно полагаете, что мне кто-то поверит, когда я скажу, что разговаривала к каким-то чертовым андроидом, в которого… вселилась душа одного из Троих?

— Люди поверят в то, во что хотят верить.

— А если они на самом деле поверят… Тогда они подумают… Они скажут…

— Они скажут, что Хиро — бог.

— А он бог?

Чийоко пожимает плечами.

— Шиката га наи, — отвечает она. — Какая разница?

Она гасит окурок о перила и заходит в дом.

Элспет еще несколько минут стоит в шоке, а затем, не видя других вариантов, застегивает куртку и уходит.

Как это начинается

Памэла Мэй Доналд лежит на боку, глядя на мальчика, который мечется вместе с другими среди деревьев.

— Помоги мне, — хрипит она.

Она шарит в поисках своего телефона. Он должен быть где-то в ее поясной сумке, она в этом уверена. «Давай, давай, давай…» Ее пальцы нащупывают его, она почти берет его… «Он совсем близко, ты можешь это…» Но она, похоже, не полностью… С ее пальцами что-то не так. Они не работают, они онемели, они мертвы и больше ей не принадлежат.

— Снуки, — шепчет она, а может быть, ей только кажется, что она произносит это вслух.

Как бы там ни было, это единственное слово, которое приходит ей на ум, прежде чем она умирает.

Мальчик приближается к ней, на цыпочках переступая через корни деревьев и обломки самолета. Он смотрит сверху вниз на тело Памэлы Мэй Доналд. Она умерла. Испустила дух, прежде чем успела набрать сообщение. Он разочарован, но такое случалось и раньше. В любом случае, эта игра начинает ему надоедать. Они все надоедают. Не важно. Все всегда заканчивается одинаково.

Он приседает на корточки и обхватывает руками колени. Его бьет озноб. Уже можно различить гул приближающихся спасательных вертолетов. Ему всегда очень нравится, как его поднимают лебедкой на борт вертолета.

Но в следующий раз он сделает все по-другому. И, похоже, он уже знает, как именно.