Три

— Я — это я.

Элспет чувствует ту же разобщенность с действительностью, которую ощущала в мастерской Кендзи Янагида. В голове становится пусто. Она не знает, о чем спросить сначала.

— Как ты выжил в той катастрофе?

— Мы сами выбираем такое. Но иногда мы ошибаемся.

— А Джессика? А Бобби? Где они? Они по-настоящему умерли?

— Им стало скучно. С ними всегда так. Они знали, чем это закончится.

— И как же все закончится?

Он снова моргает, глядя на нее.

После нескольких секунд молчания Элспет спрашивает:

— А существует… существует четвертый ребенок?

— Нет.

— А что насчет крушения четвертого самолета?

Голова робота слегка дергается в сторону.

— Мы знали, что это будет день, чтобы сделать это.

— Сделать — что?

— Прибыть.

— Тогда… почему дети?

— Мы не всегда дети.

— Что это означает?

Его голова дергается, и он снова зевает. У Элспет складывается впечатление, что оно намекает: сама догадайся, стерва! Когда оно издает звук, похожий на смех, рот его открывается чуть шире, чем нужно бы. Есть что-то знакомое в том, как оно произносит слова. Элспет знает, как это устроено. Она видела съемку того, как камера фиксирует движения мышц лица Кендзи Янагида. Но в комнате нет никаких намеков на компьютер. И… разве для этого не требуется какой-то сигнал? Но ведь здесь сигнала нет, правильно? Для верности она еще раз проверяет свой телефон. Хотя Чийоко может управлять андроидом из другой комнаты.

— Чийоко? Это вы? Это ведь вы, да?

Грудь сурработа поднимается и опускается, затем замирает.

Элспет выбегает из комнаты, шлепая босыми ногами по татами. Она отодвигает дверь в пустую кухню, за которой видна крошечная ванная. В небольшом тазу плавают грязные матерчатые пеленки. Она пятится и открывает ширму в единственную оставшуюся комнату. Лежащий на полу сын Чийоко, который играет с грязной плюшевой зверушкой, смотрит на нее и смеется.

Она открывает входную дверь и видит стоящую на крыльце Чийоко, вокруг ее головы клубится сигаретный дым. Могла она подстроить это все здесь, пока Элспет рыскала по дому? Она в этом не уверена. Она натягивает ботинки и присоединяется к Чийоко на крыльце.

— Это были вы, Чийоко? Это вы разговаривали через андроида?

Чийоко гасит окурок о перила и прикуривает еще одну.

— Вы правда подумали, что это была я?

— Да. Нет. Я не знаю.

Морозный воздух не способствует ясности мыслей, и Элспет уже тошнит от всех этих разговоров загадками.

— О’кей… Если это были не вы, тогда кто они были — или есть? Трое, я имею в виду?

— Вы видели, кто Хиро.

— Я видела там только чертового андроида.

Она пожимает плечами.

— Каждая вещь имеет душу.

— Так, значит, вот что он такое? Душа?

— В каком-то смысле.

«Господи…»

— Вы не могли бы просто дать прямой ответ?

Еще одна улыбка, приводящая Элспет в бешенство.

— Задайте мне прямой вопрос.