Три

— Нет.

— Никто этого не знал. Это было как раз перед тем, как мы начали с ним переговариваться. Он никак не мог решиться на это. Его нужно было подтолкнуть.

— И, как я догадываюсь, его подтолкнули вы?

Она пожимает плечами.

— Это было несложно.

— А вы? Вы ведь тоже пытались покончить с собой, верно?

Чийоко смеется и задирает рукава. На запястьях и предплечьях нет никаких шрамов.

— Нет. Это все выдумки. А у вас никогда не было такого чувства? Как будто вы хотите умереть?

— Бывало.

— У всех бывает. Людей останавливает на самом краю страх. Страх неизвестности. Страх того, что мы можем обнаружить в потустороннем мире. Но бояться нечего. Все просто продолжается, дальше и дальше.

— Что продолжается?

— Жизнь. Смерть. Мы с Хиро провели много часов, беседуя об этом.

— Вы имеете в виду своего сына?

Чийоко насмешливо улыбается.

— Не говорите глупости. Он всего лишь младенец. Я, конечно же, имею в виду другого Хиро.

— Хиро Янагида?

— Да. Хотите поговорить с ним?

— Хиро здесь? Каким образом это может быть? Он ведь был убит тем морским пехотинцем. Застрелен.

— Вы в этом уверены? — Чийоко плавно поднимается на ноги. — Пойдемте. У вас, должно быть, найдется к нему масса вопросов.

Элспет встает, затекшие ноги болят от неудобного сидения на полу. Перед глазами все плывет, желудок сжался от спазма, и на мгновение в голове мелькает ужасная мысль, что Чийоко ее опоила. Эта женщина определенно неуравновешенная и если то, что она рассказывала о Риу и приходящих к ней будущих самоубийцах, правда, — просто опасна. К тому же Элспет не может забыть реакцию старика водителя на это место. Рот наполняется слюной, и она щипает себя за руку, не желая поддаваться этому состоянию. И все проходит. От усталости кружится голова. Она измождена.

Она следует за Чийоко к еще одной раздвижной двери-ширме по другую сторону центрального прохода.

— Входите, — говорит Чийоко, отодвигая дверь достаточно широко, чтобы Элспет могла проскользнуть внутрь.

Здесь темно, деревянные ставни закрыты. Элспет украдкой оглядывается по сторонам и, когда глаза привыкают к темноте, различает в левой части комнаты детскую кроватку и матрас с горой подушек под окном. Рыбный запах здесь сильнее. Она содрогается, вспомнив видения Пола Крэддока с его умершим братом. Чийоко вынимает из кроватки ребенка, едва начинающего ходить, и малыш тут же обхватывает ее ручками за шею.

— Мне показалось, вы сказали, что Хиро здесь.

— Так и есть.

Прижав ребенка к бедру, Чийоко открывает одну из ставен, впуская в комнату луч света.

Элспет ошибалась — на матрасе вовсе не подушки, а прислонившаяся к стене фигура человека, лежащего вытянув ноги.

— Я оставлю вас наедине, — говорит Чийоко.

Элспет ничего не отвечает. Она смотрит на сурработ Хиро Янагида, и тот моргает, но немного медленнее, чем было бы убедительно для человека. Кожа его местами надрезана, одежда поношена.

— Привет.

От звука этого голоса — безусловно, детского голоса — Элспет вздрагивает.

— Привет, — повторяет андроид.

— Это ты, Хиро? — говорит Элспет.

До нее вдруг доходит полнейший абсурд ситуации, в которой она очутилась. Она в Японии. Разговаривает с роботом. Она разговаривает с каким-то проклятым роботом!

— Да, это я.

— Можно мне… Можно мне поговорить с тобой?

— Вы и так со мной говорите.

Элспет подходит ближе. На его матовой коже видны небольшие коричневые пятнышки. Капельки засохшей крови?

— Ты кто?

Андроид зевает.