нервничала только в день своей свадьбы!
Бобби прилетал специальным чартерным рейсом, причем в ту часть аэропорта, где обычно встречают разных политиков и всяких важных людей, — это означало, что наконец-то газетчики не будут нам досаждать. Они усадили меня в зале ожидания, и я заметила, что весь персонал старается на меня не смотреть. Последние несколько дней я совершенно не заботилась о своем внешнем виде и теперь из-за этого чувствовала себя неловко. Чермейн все время держала меня за руку. Просто не знаю, что бы я без нее делала. Она и до сих пор поддерживает со мной контакт.
День был морозным, но небо было очень ясным и очень синим. Мы с Чермейн поднялись, чтобы посмотреть, как будет садиться самолет. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем двери наконец-то открылись. А затем я увидела его, спускающегося по ступенькам, крепко державшегося за руку молодой женщины. Вместе с ним прилетела доктор Панковски, да благословит ее Господь. Она показалась мне слишком молодой для доктора, однако я всегда буду ей благодарна за то, что она сделала для малыша. Ему дали новую одежду, так что одет он был уже тепло; лицо было прикрыто капюшоном.
Я шагнула ему навстречу.
— Бобби, это я. Твоя бабуля, — сказала я.
Он посмотрел на меня и шепотом переспросил:
— Бабуля?
Ох, Элспет, тут я разрыдалась. Естественно. Я трогала Бобби, ощупывала, гладила его лицо, словно пыталась убедиться, что он действительно со мной.
А когда я обняла его, у меня внутри как будто кто-то включил свет. Я не могу лучше описать это ощущение, Элспет. Понимаете, с этого момента я твердо знала: что бы ни случилось с Лори, что бы ни случилось с Рубеном, теперь, когда Бобби снова со мной, все обязательно будет хорошо.
Лучшая подруга Лори Смолл, Мона Гладуэлл, в конце апреля 2012 года согласилась поговорить со мной по скайпу.
Послушайте, Лори была моей подругой,
Я познакомилась с Лори в средней школе. Мои старики переехали во Флемингтон, штат Нью-Джерси, из Куинс, когда мне было пятнадцать, и мы с ней сразу сошлись. На первый взгляд, Лори была типичной примерной девочкой. Хорошие оценки, вежливая, никогда никаких неприятностей. Но у нее была тайная жизнь, о которой ее родители даже не догадывались. Курила травку, выпивала, путалась с мальчиками — обычные вещи для подростков. В то время Рубен преподавал в школе историю Америки, и Лори очень старалась не подпортить ему репутацию. Рубен был крутым. Никто из ребят в школе не мог сказать о нем дурного слова. Он был просто мистер Смолл. Не так, чтобы сильно популярный, но он умел рассказывать. Спокойный такой. Думаю, тут дело в чувстве собственного достоинства. Он был еще и умным. Но если бы он знал, что Лори у него за спиной пьет и путается с парнями, он бы ей этого никогда не простил.
А что касается Лилиан… Я знаю, что она меня никогда не любила, обвиняла в том, что произошло с Лори в колледже, но все же она была нормальная. Впрочем, если сравнивать с моими стариками, нормальным будет практически кто угодно. Лилиан никогда не работала и, похоже, была счастлива оставаться домохозяйкой, все время заниматься стряпней, шить и делать всякие такие вещи, а Рубен зарабатывал вполне достаточно, чтобы им хватало на жизнь. Если не учитывать их политические взгляды (а они были в гораздо большей степени либералами, чем можно было, глядя на них, подумать), создавалось впечатление, будто они продолжают жить в пятидесятых годах.
После окончания школы мы с Лори решили поступать в Нью-Йоркский университет — Лилиан была не в восторге от этой идеи, хотя университет находился в каком-то часе езды от Флемингтона. Лори потребовалось немного времени на то, чтобы там съехать с катушек. Она постоянно участвовала в каких-то тусовках, начала принимать тяжелые наркотики, кокаин в основном. У нас была разработана целая система на случай, если становилось известно о приезде ее стариков; мы убирали комнату, которую делили с ней, она прятала свои татуировки и проверяла, чтобы не было видно никаких следов. Но потом она дошла до точки, когда скрывать все это стало уже невозможно. Лилиан взвилась на дыбы, настояла на том, чтобы она вернулась домой, и закончилось это тем, что Лори бросила учебу. Поунявшись и придя в себя, Лори вернулась в город и перепробовала миллион разных профессий: инструктор йоги, персональный стилист, маникюрша, бармен. Кстати, со своим первым мужем я познакомилась как раз в баре, где за стойкой работала Лори. Впрочем, длилось это недолго — и мой муж, и ее работа там.