– Думаю, она убедит Нироха, что это необходимо. Женщины при желании могут быть убедительны.
– Вы отлично понимаете, что королева Гвендиор действует за спиной мужа!
– Вы не в силах этого доказать, потому не обвиняйте ее напрасно. Нирох веротерпимый язычник, с его точки зрения королева может делать все, что заблагорассудится, а Гвендиор действует во имя Христа, и только. Отнеситесь с уважением – должен же хоть кто-то следовать за истиной в правящей семье.
Халий стих, оставшись при своем мнении.
– Так или иначе, Гвендиор обещает, что, если мы удовлетворим ее просьбу, союз против язычников будет заключен и Иландар окажет нам поддержку в войне с Адани и Архоном.
– Это я прочитал, – ответил царевич неосознанно в тон отцу. – Но здесь нет ни слова о моей свадьбе.
– Я решил дополнить союз веры вашим браком, – проговорил Алай, едва уловимо подняв уголок губ.
– Вы находите это смешным? – огрызнулся Халий, презрев опасливость. Бешенство от самоуправства отца поднималось в груди волнами.
– Брак – нет, а ваше лицо и поведение в данный момент – необычайно.
– Мой дед, видимо, тоже счел смешным показать вам мою мать только в день свадьбы.
В лице царя не дрогнула ни одна черта. Речь ведь о браке Халия, а не о его. Но даже будь это не так, ради союза с Иландаром Алай сам женился бы хоть на Гвендиор, хоть на ее древней матери, будь та жива. Орсу нужна свобода от Адани и Архона.
– Вот увидите, – заключил царь, – пока мы не сбросим их, они будут протирать нас чреслами, как седло, и загонять плетьми, как гнедых.
Халий, сцепив зубы, с дерзостью усмехнулся.
– И кого из дам Гвендиор мне предложит? Престарелую служанку или заикающуюся девочку, которая расчесывает ее седые космы?
– Не скальтесь.
– Отец, весь Этан знает, что у них с Нирохом только один законный ребенок – Тройд! Племянниц у нее нет, так кого она может мне предложить?
Царь подлил себе вина. Зря он отослал сегодня чашницу – приходится заниматься непонятно чем.
– Если вас это так заботит, смею надеяться, вскорости у нее будет внучка. Жена Тройда на сносях.
– А если сын? – Халий поднял брови немного выпятил губы.
– Невестка Нироха родит еще. – Алай был все так же прям, строг, суров и сдержан.
– Вы так серьезно намерены просватать за меня ребенка, который будет младше на двадцать лет и которого я смогу взять в жены, когда мне стукнет тридцать пять?
– Это уже не ваша забота.
– То есть вас не волновало, когда вы вели мою мать к алтарю, ни разу до того не увидев?!
– Нет, – отсек царь.
Царевич тяжело дышал, сцепив зубы, но возражать не смел. Он и так позволил себе лишнего, а отец явно не из тех, кто церемонится с людьми.
– Когда вы скажете Джайе? – с трудом спросил царевич, стараясь перевести разговор куда угодно, лишь бы подальше от собственного брака.
– Как только доставят ответ, – невозмутимо ответил Стальной царь.
– Вы уверены, что Яс согласится?
– Абсолютно. У нас всегда были неплохие отношения.
– Яс всегда любил силу. Сейчас они знают, что нас разбили, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, зачем мы ищем этого союза.
– Яс не останется в обиде: я отдам Кхазару половину Ласбарна, если он согласится помочь и устроит это династический брак. Я слышал, его жена пристрастна к богатству.
Халий неотрывно смотрел на отца: в сорок два года царь Алай все еще сохранял стать. Руки его были мозолисты и по-прежнему крепко держали меч и щит. Прямая спина, будто насаженная на булатный стержень позвоночника, никогда не знала сутулости. Узкие, четко вычерченные, заточенные как клинок черты его лица по сей день привлекали какой-то скрытой опасностью. Жесткие, коротко остриженные черные волосы, вполовину подернутые сединой, точно волчий мех, и суровые, всегда холодные черные глаза под густыми бровями выдавали кровь древнего народа горцев, из которых происходил род Далхоров. Сам Халий пошел в мать, леди Джанни?йю из восточных орсовских земель, с волосами цвета средней осени и глазами, как серебро. Халий сильно отличался от царя и знал это.
– Иногда я задаюсь вопросом, – сказал он и едва не закрыл рот ладонями: надо же, дурень, брякнул вслух. Придется договаривать, отец не любит недосказанности. – Задаюсь вопросом, как такой человек, как вы, мог проиграть войну с Адани? В конце концов, Тидан – всего лишь занудный старик во власти эмоций, не больше.
Этот занудный старик знал, на кого ставить. И не прогадал, мысленно ответил Алай.
– Пути Господни неисповедимы. Идите к себе, беседа окончена.
Халий встал, поклонился и едва слышно попрощался.
