Я покачала головой, но это было бесполезно. Мои глаза открылись сами собой, словно моя воля перешла к ним. Я не возражала. У меня болела голова, и я почувствовала во рту кровь, откуда она стекла из носа. Это было проще — не бороться.
— Хорошо, — сказала я. — Я сделаю это.
Пол открыл рот, чтобы продолжить, но его взгляд на моем лице дрогнул. Перемены в его глазах было достаточно, чтобы он стал держать меня не так крепко.
— Подожди, — сказала я, сопротивляясь его магии. — Элай тоже.
— Погоди, Пол, — ступая к нам, сказал Марроу.
Пол отпустил меня, и заклинание разрушилось окончательно.
— Что ты сказала, Дасти? — спросил Марроу.
Я вскочила на ноги, идея формировалась в моей голове.
— Я пройду через это, поклянусь во всем, что вы хотите, но сначала позвольте мне убедить Элая сделать это со мной. Он нужен мне.
Элай замотал головой, его глаза расширились в ужасе от моих слов.
Марроу нахмурился.
— Что заставляет тебя думать, что у тебя получится?
— Ты же сам говорил, что у сонных пророков особые узы. Что такие же у меня и Элая. Я смогу.
— Посмотрим, — сказал Марроу. Он дал знак Полу. — Притащи сюда Элая.
Пол подошел к Элаю и прошептал контрзаклинание, освобождая его от пут. Серебряные веревки упали, и Элай испустил вздох облегчения. Пол поднял Элая на ноги и толкнул его в моем направлении.
— Ты что творишь, Дасти? — сказал Элай, когда Пол подвел его ко мне.
Я покачала ему головой, слегка, пытаясь сказать глазами, чтобы он подыграл. Я взглянула на Бетани, которая со скучающим видом стояла, прислонившись к гробнице. Я зафиксировала ее местонахождение в голове и сделала шаг к Элаю, вставая на линии между ним и Марроу.
— Помнишь, когда ты узнал, что я такое? Ну, ту ночь в твоем доме, когда ты выбросил меня из своего сна, а потом скинул с кровати, и я пыталась уйти, но не смогла?
Элай моргнул, хмурясь.
— Да?
Я ободряюще кивнула.
— Что ж, сейчас будет так же. — Я выбросила перед ним руку. — Гипно-сома!
