Я смотрела на него, застыв на месте. Его рука была настолько большой, и его пальцы легко охватывали мое запястье. Моя кожа горела там, где он прикасался ко мне, но не в плохом смысле. О, нет. Как раз наоборот. Взяв себя в руки, я вытащила свою руку. Он медленно отпустил, но в этом было что-то неохотное.
— Я не уйду, пока ты не расскажешь мне, в чем проблема, — сказал он.
Я заставила мой мозг придумать безопасную, уважительную причину.
— Отлично. Твоя
Это первое объяснение, пришедшее мне в голову, и только об этом мне было комфортно говорить.
— Что? — Его лицо покраснело. Я не могла сказать, от гнева или от смущения. Может быть, от того и другого. — Иногда я просто не могу ей поверить. Я скажу ей, чтоб она перестала.
— Ладно.
— Ей не нравится, когда мы проводим время вместе. Она ревнивая.
— Пожалуйста, как будто я настолько тупа, чтобы верить в это оправдание.
— Это не тупо. Это правда.
На кончике моего языка вертелся вопрос о том, что он имел в виду, но на той стороне я заметила вспышку бледно-розового, направляющуюся к нам.
— Думаю, тебе пора уйти.
Он с угрюмым видом забарабанил пальцами по столу.
— Почему? Боишься, что твой
— Нет, но твой может.
Элай посмотрел через плечо.
— Дерьмо. — Он встал, но не уходил. — Нам все еще нужно поговорить о сне. Что, если Минотавр изображает следующую жертву убийцы?
Та же мысль пришла мне в голову.
— Ты прав. Но серьезно, если ты не уйдешь, Катарина устроит
Она подошла достаточно близко, чтобы я могла увидеть, как под маской ярость исказила ее рот.
— Я разберусь с Кэт, — сказал Элай. — Она не будет беспокоить тебя и не будет больше распускать слухов. Я терпеть не могу это дерьмо.
Его голос звучал немного раздраженно, и я не смогла удержаться от вопроса:
