их вышлют из метрополии и отправят к черту на рога, они и так уже здесь. И ты, кстати, тоже. Местные уважают закон, но до тех пор, пока он им не мешает, а как только их пути расходятся с буквой закона, так и сами люди кладут на твой любимый закон, который не раз спасал тебя, большой и тяжёлый, и действуют по собственному усмотрению. А иногда, что удивительно, даже не нарушают его. Вон пятерку доказательств этого факта ты имел счастье сегодня лицезреть. Все в рамках правил и так любимой тобой буквы закона, никто не придерется, все твои люди живы. А вот здоровья им никто не гарантировал.
И Сал, повернувшись, опять отошёл к тому углу, где сидел до этого.
Разговор с этим ничтожеством, который, как только появилась небольшая опасность, уже наложил в штаны и готов забиться в какую-нибудь крысиную нору до того момента, как блокада сектора закончится и со станции можно будет слинять, больше не интересовал Васа.
Росос совершенно не походил на своего отца.
Вот тот человек с железной волей и хваткой, с которым они больше сотни лет назад заключили очень выгодную обоим сделку.
— Но как же так? Что теперь делать? — растерянность этого слизняка поражала Васа.
То как он себя ставил до этого, не шло ни в какое сравнение с тем, что видел сейчас перед собой Сал.
— Ждать. Я связался с Трескони. Он должен пробить по своим каналам, что они накопали по этому делу.
— Сал, ну а сам-то ты что думаешь? — заискивающе спросил Росос.
Сал посмотрел на него долгим изучающим взглядом, но потом, все-таки решив, что этот рассказ принесет только пользу, начал говорить:
— Это предупреждение. Жесткое. Конкретное. В стиле старой школы разведки флота и диверсантов. Только они пользовались подобными методами устрашения.
— Почему ты так решил? — удивленно переспросил слизняк, подойдя ближе к говорившему человеку.
— Во-первых, воздействию подверглась наша группа, хотя всем известно, что мы сурово и максимально быстро стараемся наказать тех, кто посмел противиться нам. Но нам дали жесткий укорот. Не только одни мы живем на этой станции. И это нам ясно и четко объяснили. Во-вторых, тела выбросили прямо перед нашей инспекцией на территории наших складов с наркотой. Сделано это затем, чтобы мы наверняка обнаружили их. Что, в общем-то, и произошло. Наш патруль наткнулся на них практически через полчаса, жаль только, к тому времени уже на месте были безопасники. Тела увезли к ним в офис. Большего пока сказать не могу. Это чистые догадки. Вот когда Трескони что-то выяснит, можно будет сказать больше.
И только он это произнес, как с ним по нейросети связался их агент в Службе безопасности станции.
На несколько минут Сал замер, потом нахмурился:
— Теперь все стало предельно ясно. Как я и говорил, нам дали понять: держите руки подальше от наших людей — и останетесь живы.
— Ты о чем? — уточнил у него Росос.
— Трескони сообщил подробности, — резко сказал Вас. — Эти идиоты крутили какие-то дела за нашей спиной, вот и поплатились за это.
— А что конкретно они делали? — с опаской проговорил Росос, так как он знал о большинстве проворачиваемых этим отрядом дел, и с них ему капала немаленькая доля.
Сал подозрительно посмотрел на своего собеседника, но все-таки продолжил прерванный рассказ:
— Они по-крупному наехали на Департамент по Исследованиям станции.
— И что? — не понял Росос. — Это же обычные умники, чего там опасаться-то?
На него опять уставился острый и пронзительный взгляд темных стальных глаз.
— Похоже, ты так и не ознакомился с подготовленным мной отчетом о наиболее влиятельных людях на станции и основным распределением сил между ними, финансовых, людских, материальных, силовых, — не спросил, а констатировал человек, сидящий в кресле.
— Да все как-то времени не было, — попытался оправдаться молодой, но у него не слишком удачно это вышло.
Все знали, что Росос предпочитает не нагружать себя лишней работой.
Скривившись, Сал махнул рукой, останавливая оправдания молодого человека:
— Не тужься. Так вот, если бы ты прочел его, то знал бы, что в Департаменте по исследованиям этой станции практически в полном составе осели люди из Разведывательного управления и Отдела по проведению диверсионных операций Третьей бригады первого и второго флотов Содружества. И в руководстве этого департамента сейчас находится бывший адмирал этой бригады, хоть он и не фигурирует на первых ролях. Так что делай выводы, если у тебя есть чем, — не удержался и съязвил Сал.
Видимо, до Рососа пока не дошла вся глубина той черной и темной дыры, в которую они могли себя загнать, он все еще шутил:
— Так что, это крутые дяди? — спросил он.
— Не знаю, — честно сказал Сал, — но одно мне известно точно. Эта бригада специализировалась на захвате, зачистке и уничтожении баз противника разного уровня: пиратских, боевых, промежуточных и прочих.
И посмотрев на глупо хлопающего глазами Рососа, добавил:
— Если они захотят, то от станции невозможно будет найти даже микроскопических обломков. Они ее раскатают в плоский блин, а потом разорвут на
