запекавших им головы с просто хирургической точностью. Впечатление неумолимой машины смерти портило лишь шатание Тимона из стороны в сторону, да тонкие ручейки крови, вытекавшие у него из носа, глаз и ушей.
– Тупые! Имбецилы!
Сразу два костяных паука, пытавшихся разогнаться, как следует и протаранить чародея, кувыркнулись и полетели в разные стороны. Бросившиеся вслед за ним сектанты в количестве четырех штук осели на землю, держась за шеи. Нечто невидимое просто вдавило им внутрь кадык и оставило задыхаться. Удар невидимым кулаком может быть и смертелен, даже если он не особенно силен, главное – попасть в уязвимую точку. С каждым шагом зеленый коротышка прорывал строй врагов и уничтожал тех из них, кто оказывался к нему слишком близко. Отвоеванные метры давались ему с ужасным трудом. Хрипя от чрезмерной нагрузки, гоблин был вынужден говорить за раз только одно слово, а потом делать паузу, чтобы вдохнуть воздух. Целью его движения определенно являлся лич, который, несмотря на невозможность творить боевую магию, очевидно, манипулировал действиями всей собравшейся здесь нежити и сектантов. И делал это довольно грамотно.
– Мои… силы… не… кончаются… никогда… но… это… не… самое… главное… и… совсем… не… то… чего… стоит… бояться!
– Интересно, – мертвый колдун сложил руки на груди крест-накрест, видимо, пытаясь собрать хоть сколько-то магической энергии в свое иссушенное тело. Он был абсолютно спокоен… так как находился в полной уверенности, что его обязательно воскресят. Может быть, не сразу. Возможно, спустя пару месяцев или даже год. Но рано или поздно все равно вернут к жизни. Вернее, к существованию. Управляемые его волей твари больше не пытались приблизиться к гоблину. Высокопоставленный покойник решил, что больше пользы они принесут, уничтожая других врагов, а не складывая понапрасну свои туши рядами вокруг никак не желающего умереть от перенапряжения маленького мага. – И чего же, в таком случае, ты прикажешь нам бояться?
– Самого лучшего, что у меня только есть, – зло оскалился зеленый коротышка, получив передышку и оттого снова вернувшись к нормальной речи. – Моих мозгов и моего гарема. Особенно представительниц последнего. Маленьких миленьких крошек, способных совместными усилиями морально, ментально и физически вынести мозг кому угодно. Взять его, девочки!
– Что?
Лич не успел испугаться или удивиться. На ближайшей крыше возникли четыре фигуры, до того не принимавшие участия в сражении. Три из них принадлежали слабому полу, а одна гоблину, который их всех сюда и привез. Пилоту боевого лесоруба, при необходимости способному управлять и примитивным воздушным шаром, мало пригодным в бою. Однако же способным провести разведку, перевезти пару тючков контрабанды или перенести с места на место нескольких нетяжелых пассажиров. Суккуба, сидевшая в заряженном энергией кресле-артефакте, обеспечивала до этого момента им всем невидимость. Шаманка фейри, украсившая площадку какими-то рунами и магическими звездами, отвечала за максимальное усиление при помощи ритуалов одного-единственного группового заклятия. Широко зевающая эльфийка, успевшая слегка отоспаться и подкопить сил, была взята специально для этого момента. Три волшебницы, каждая из которых в той или иной степени владела магией иллюзий, куда входили и приемы воздействия на разум. И они действовали сообща, нанося один-единственный удар, в который вложили все свои силы. Ментальный. По сознанию мертвого колдуна.
– Ауауа! – взвыл впервые за очень долгое время ощутивший боль и страх лич, хватаясь за свой череп. Одну незваную гостью он бы, даже лишившись почти всех сил, из разума вытолкнул и особого ущерба не понес. Но сразу трех чародеек, которые долго готовились к этому моменту…
Напрягая волю, женщины крошили сознание врага. Выжигали память. Туманили рассудок. И не давали своей жертве покончить жизнь самоубийством, вернее, отдать излишне выносливому телу команду на прекращение существования.
– Вперед, бойцы! – рыкнул гоблин и плюнул кровавой слюной на тихонько подбирающегося к нему со спины сектанта, до того лежавшего на земле и притворявшегося трупом. Еще в полете жидкость вспыхнула, и вопящая фигура снова упала, испуская жирный вонючий дым. – Перережем всех тварей! И тогда мои прекрасные дамы получат возможность пытать лича до тех пор, пока он окончательно не сойдет с ума! И пусть тогда его воскрешают, сколько влезет! Преданного, бессмертного и не способного даже имя свое вспомнить, не говоря уж о темной магии!
Эпилог
Лежащей на роскошной кровати с шелковыми простынями эльфийке хотелось только одного. Чтобы все это как можно быстрее кончилось.
– Мое! – От движений гоблина постель сотрясалась и протестующе скрипела. – Мое! Это все мое!
– Сапоги бы хоть снял, – вздохнув, пробормотала Фиэль, прикрывая лицо руками. Чтобы хоть немножко снизить воздействие на неимоверно уставший мозг, который теперь еще и подвергался безжалостной атаке со стороны Тимона. Вместе с гудящей головой. И всем остальным организмом.
– Прыгать по такой кровати и без сапог?! – зеленый коротышка посмотрел на нее так, как должен был смотреть на опасного сумасшедшего. Или в зеркало. – Да ты что! Когда еще такой шанс выпадет?! Парни, а вы чего остановились? Продолжайте!
Парочка очень похожих друг на друга дварфов гыгыкнула и вернулась к прежнему занятию. Пот густыми ручьями тек с их бородатых физиономий, но эти физиономии светились от искреннего удовольствия.
– На одну сотую тех сокровищ, которые мы отсюда вытащим, таких кроватей можно будет купить штук сорок, – Златокудрая открыла глаза и полюбовалась на коренастых крепышей. Последние громко пыхтели и конвульсивно вздрагивали, но все равно тащили большой сундук к выходу. Лежащее в нем золото оттягивало дварфам руки. Кубышка одного из демонов, которую он хранил достаточно открыто, весила ой как немало. А уж стоила… Нет, она и раньше знала, что сектанты и их покровители существа до крайности жадные и скопили у себя много военных трофеев. Но попадавшиеся ей ранее в руки
