прорвавший зеленую кожу. – Но раз уж наша лаборантка не может справиться со своими рабочими обязанностями, то значит, ей придется надевать латы прямо так. А если она и с этим не справится, то останется сегодня не только без сладкого, но и вообще без ужина. А будет возмущаться, вообще сухую голодовку до завтра объявит!
– Но я же все делаю правильно, – суккубу перспектива пару раз не поесть пугала намного меньше, чем то, что она в глазах пленителей будет выглядеть абсолютно бесперспективной. Паладин, с которым она соседствовала, в красках описывал способы казней, одной из которых ее обязательно подвергнут, стоит ей оказаться в человеческих землях. Или в любых других и без надежного защитника. Быть разорванной четырьмя конями, посаженной на кол или поджаренной на медленном огне… Такое абсолютно не радовало. – Может, это вурдалак неправильный? Или место для ямы выбрано такое, что магию глушит? Ааай!
Суккубу подняло в воздух, повертело вокруг своей оси и опустило обратно на землю. Следом подобную же процедуру проделали и с вурдалаком.
– Да вроде бы никаких отличий нет, – сказал гоблин, внимательно взирая на жертвы своего эксперимента. А после швырнул в одну из них мешком с доспехами. Получивший по морде вурдалак тихо, но злобно зарычал. – Так… ты точно уверена, что знаешь основы некромантии? Гибрид ментального подчинения и приворота ты уже демонстрировала… Держался на подопытном кролике целых пятнадцать секунд.
– Ты же лапал ее потерявшее сознание от натуги тело в несколько раз дольше, – удивленно посмотрел на гоблина Мал.
– Да, – кивнул тот. – Но потом-то я делал это вполне осознанно. И вообще не лапал, а приводил эту горе-колдунью в сознание методом стимуляции чувствительных зон организма!
Что именно заставило орка дернуться и, самое главное, дернуть за собою мелкого зеленого паршивца, он и сам не понял. Но чутье буквально взвыло об опасности, и воин поступил согласно своим инстинктам, отставив мысли и сомнения. На место, где они находились секунду назад, плюхнулось не меньше пары ведер ядовитого и вязкого желудочного сока. Производители его, то есть подкравшиеся к отважным естествоиспытателям пять костяных пауков, если и расстроились промахом, то виду не подали. Нежить рванула вперед, намереваясь просто протаранить своими массивными головами живых и хотя бы разок-другой цапнуть каждого. Учитывая размер их челюстей, большего для победы им и не требовалось. Даже одна рана практически гарантированно превращала не защищенную прочнейшими латами цель в покойника, поскольку раненый банально истекал кровью.
– Вот, значит, как, – в холодном голосе Тимона послышалось нечто похожее на… удовлетворение? – Цэ-цэ-цэ, и как я о вас мог забыть? Счастлив познакомиться и зарядить вашим марионеткам по мордам, глубоконеуважаемый мною Зерул!
Самого резвого костяного паука, уже почти достигшего гоблина, протащило по земле и впечатало в собрата. А потом оба они, перекувыркнувшись через голову, похоронили под собой третью нежить. Получившуюся куча-мала немедленно начала стегать плетью молния, выходящая из правой руки Тимона. Левой гоблин делал жест, как будто что-то закручивал. И повинуясь его движениям, ввинчивался в землю, ломая кости, четвертый костяной паук. Однако сил на то, чтобы его прикончить, маленькому волшебнику явно не хватало. Монстр рвался из нематериальных оков, терял стесанные об грунт куски плоти, но постепенно приближался к зеленому коротышке. Мал добить хотя бы одного из временно утративших большую часть боеспособности подранков не мог. Он и последний из противников танцевали вокруг друг друга, обмениваясь выпадами и пробуя оборону соперника на прочность. Пока оставшийся без единой царапины воин явно выигрывал у получившего уже четыре удара топором живого мертвеца. Однако и отвлечься от противостояния орк не имел возможности.
Выскочившая из ямы с покалеченным вурдалаком суккуба замерла, не решаясь пуститься наутек или вступить в конфликт. Свои более чем скромные данные в беге, тем более по незнакомой местности, она прекрасно знала. С лошадью ее роднило лишь наличие копыт, но никак не скорость, которую оные помогали четвероногим развивать. Кидаться же в драку ей мешал сильно развитый инстинкт самосохранения. Орк уверенно доламывал напавшего на него костяного паука, а еще четверо медленно гибли под напором магии гоблина. И было у демоницы ощущение, переходящее в твердую уверенность, что ей хватит и одного сердитого взгляда зеленого коротышки, чтобы бесславно подохнуть. В конце-то концов, попавшая под его молнии нежить не только обуглилась, но и кое-где начала распадаться пеплом. А сжимаемый телекинезом монстр уже получил несколько десятков переломов и не скончался лишь по причине отсутствия в своем теле жизни. Ей же хватит за глаза и одной сломанной кости, особенно если та будет прямо напротив сердца или являться одним из шейных позвонков.
Подобравшегося почти вплотную к себе врага, пусть и потерявшего по пути около трети тела, гоблин был вынужден остановить электрическим разрядом. Синие молнии окутали чрезмерно большую голову монстра, забрались в щели между костями, вскипятили его гнилую плоть. Но перед окончательной смертью нежить успела плюнуть ядом и даже попасть. Видимо, одновременно заставлять врага стоять на месте в нескольких шагах от себя, поджаривать его и отбивать телекинезом струю дурно пахнущей жидкости маленький волшебник все же не смог.
– Убью, падаль! – злобно пробормотал Тимон, пытаясь вытереть лицо о собственное плечо. – Ах да, я ведь уже…
Потерявший половину своих конечностей противник орка сделал то, чего от него никто не ожидал. Он прыгнул. Воин саданул по летящей на него туше топором, но с тем же успехом он мог пытаться остановить молодецким ударом падающее дерево. Монстр повалил воина на землю и попытался загрызть, но Мал вцепился мощными руками в челюсти твари и, напрягшись, сумел перевернуть их обоих так, что теперь уже он оказался сверху. В таком положении кусать врага нежити было неудобно из-за отсутствующей шеи, но и зеленокожий громила с противником ничего сделать не смог. Топор валялся рядом, но подхватить его орку было просто нечем.
