катаклизм. Тот факт, что она могла допустить столь грубый промах, сводит на нет успехи Пенелопы. Ей нельзя доверять, добавил он. Она ненадежна.

Пенелопа, потрясенная, но не сдававшаяся, возразила, что теперь-то ей все понятно. Конечно, ее место займу я – его родной сын.

Мой отец скривился от отвращения.

– Послать его в прошлое… нет, о таком не может быть и речи, – процедил он.

Эксперименту неминуемо предстоит отсрочка.

Ради этого дня отец работал три десятка лет.

Я помалкивал. Но, полагаю, выражение моего лица было очень красноречивым.

И мой отец вышел из себя.

Тридцать два года он относился ко мне с холодным безразличием, зато сейчас я впервые ощутил ярость его гнева. Ребенком я хотел, чтобы он обратил на меня внимание – и тогда меня бы даже устроило, если бы он злился, – но его истинную ярость я испытал на себе лишь теперь. Никогда прежде я не замечал, что у него водянистые глаза. Кожа под его подбородком отвисла. Когда он закричал, его голос сорвался и взлетел вверх на добрую октаву, что вроде слегка приглушило громовые раскаты его бешенства.

Суть его высказываний сводилась к следующему. Он жалеет, что я появился на свет.

Не будь меня, все было бы гораздо лучше. Я безвольный, не имею никакой серьезной цели. Я абсолютно бесполезный субъект, и моя жизнь не стоит ни гроша. Хуже того – я гублю жизни людей, которые гораздо лучше меня.

Я ломаю его жизнь – и, разумеется, жизнь самой Пенелопы. А моей матери повезло – она умерла до того, как раскрылась истинная суть моей бездарной душонки.

Но случайно выяснилось кое-что еще – отец твердо уверовал, будто мой замысел с Пенелопой был направлен исключительно против него. Дескать, я задумал метафизическое отцеубийство.

Ведь именно Пенелопа Весчлер стала его избранницей и надеждой, лидером экспедиции, хрононавтом, на которого равнялись остальные участники эксперимента.

Каждый из команды хрононавтов мечтал приблизиться к уровню Пенелопы… но накануне эксперимента, который должен был окончательно скрепить бесценный отцовский вклад в мировую науку, я не только вступил с Пенелопой в сексуальную связь, но еще и сделал ее беременной.

Звучала речь так, будто я уничтожил Пенелопу.

Если честно, я никогда не считал, что в глубине моей привязанности и желания может скрываться колючий корень мщения. Нет, это было чересчур и для меня. Поэтому я пришел в совершенную, черт возьми, ярость.

Неужто мой кичливый, эгоцентричный, угрюмый отец попытается отобрать у меня и мой праведный гнев? Нет уж, дудки!

И я решился. Пусть он в кои-то веки скажет мне правду, какой бы неприятной она ни была.

И я задал самый главный вопрос, который давно вертелся у меня на языке.

– Тогда зачем, вообще, ты решил дать мне жизнь?

– Потому что мне нужно было работать, и я не мог уделять внимание твоей матери, – пророкотал мой отец, – а она вечно чувствовала себя одинокой.

Тот день должен был стать уникальным в истории человечества. Таким он и стал.

Отец впервые был честен со мной.

Слушая его разглагольствования в то время, как женщина, которую я любил, сидела вблизи и прикидывала, как бы повернуть происходящее в свою пользу, я почувствовал себя хрононавтом.

Я прокручивал в уме каждое из тех мгновений, когда отец мог рассердиться на меня и мог проявить хоть какое-то отношение ко мне. Но эти воспоминания уподобились лишь мимолетным проблескам того, как выглядела бы моя жизнь рядом с честным отцом, а не с лжецом, гением и, можно сказать, призраком того настоящего отца.

Когда я убежал из дому на девятнадцать дней, я хотел заявить о себе. Но я проиграл.

Мама приготовила мне горячие сэндвичи с сыром и отказалась обсуждать со мной происшедшее. Отец ворвался на кухню и, проигнорировав мое присутствие, взял сэндвичи, решив, что они приготовлены для него.

Он поспешил вернуться к себе кабинет, чтобы съесть их за плотно закрытой дверью. Мать расплакалась, я обнял ее и принялся снова просить прощения.

В конце концов, запас отцовской злобы иссяк, и Пенелопа попыталась вернуть разговор к той незаменимой роли, которую она, невзирая ни на что, может сыграть в эксперименте.

– Вы переспали с моим сыном, – изрек мой отец. – Вы никогда не примете участия ни в этой, ни в какой-либо другой миссии. Имейте в виду, что ваша репутация погибла.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату