Засвистел ветер.
– Нет, – рассмеялся я. – Не проверяли.
Не прошло и пяти минут, как мы уже стояли в подвале дома, слушая, как наполняется вторая канистра. Здесь было холодно, но значительно теплее, чем на улице. Нам даже не пришлось высасывать топливо – в нижней части бака был вентиль.
– Двести галлонов! – воскликнул я, прочитав данные о параметрах на стенке бака. – Маленькому генератору хватит на несколько недель!
Винс улыбнулся, закрыл вентиль и закрутил крышку пластиковой канистры. Я хотел расспросить его про аварию на железной дороге, однако подумал, что воспоминания все еще причиняют ему боль.
– Одно условие, – прошептал я, хотя рядом никого не было. – Это – наш секрет, ясно?
Винс нахмурился.
– Возьмем добычу топлива на себя. Все будут думать, что мы высасываем бензин на морозе, а мы будем сидеть здесь, расслабляться и болтать. Что скажешь?
Он рассмеялся.
– Ладно. А разве они не заметят, что мы приносим не бензин, а дизельное топливо?
Парнишка быстро соображал.
– Кроме Чака – никто.
Винс кивнул и опустил взгляд.
– Не хочешь поболтать прямо сейчас? – спросил я.
– Не очень.
– Да ладно. Давай поговорим.
15.45
– Можно мне подняться к вам?
Я перевел взгляд на ковер, чтобы не смотреть ей в глаза.
– У нас уже больше людей, чем нужно, – ответил Чак за меня.
Ребекка из 315-й квартиры была напугана. Все жильцы с ее этажа уже ушли.
На ней была блестящая, «дутая» черная куртка с оторочкой из искусственного меха. Из-под капюшона выбивались светлые пряди волос, окружая ее бледное лицо неземной аурой.
По крайней мере, она не мерзла.
– Честное слово, вам не стоит здесь оставаться, – сказал я и представил, как одиноко ей здесь холодными ночами.
Она провела рукой в перчатке по дверному косяку.
Я дал задний ход.
– Может, зайдете днем, выпьете кофе, а потом мы проводим вас до «Джевица»?
– Спасибо! – Ребекка едва не расплакалась. – Что мне взять с собой?
– Как можно больше теплой одежды. – Чак покачал головой, глядя на меня. – Причем в сумке, которую вы
В городе вещали только четыре радиостанции, и одна из них, передававшая экстренные сообщения для жителей Мидтауна, сообщила, что в конференц-центре «Джевиц» между Тридцать четвертой и Сороковой улицами открыт центр эвакуации жителей западной части Манхэттена.
– Не позволите нам взять одеяла или что-нибудь теплое? – спросил я.
Она кивнула.
– Я принесу все, что у меня есть.
– И все продукты, которые вам не нужны, – добавил я.
Ребекка еще раз кивнула и ушла в свою квартиру. Мы остались в темноте. Солнце еще не село, но коридоры без окон превратились в темные пещеры, каждую из которых освещали только две аварийных лампы – одна над лифтами, другая над лестницей.
Мы обходили квартиры, чтобы – по словам Чака – «взять ситуацию под контроль». Большинство людей уже покинули дом. Я вспомнил, как несколько недель назад мы так же обходили соседей, приглашая их на барбекю по случаю Дня благодарения. Совсем недавно, совсем в другом мире…
– В доме пятьдесят шесть человек, – сказал Чак, когда мы пошли наверх. – И примерно половина из них на нашем этаже.
– Как думаешь, сколько продержится компания на втором этаже?
В 212-й квартире был свой маленький генератор. Группа из девяти человек объединилась – как и мы наверху, – однако они не были так хорошо подготовлены.
Чак пожал плечами.
– Не знаю.
