– Мне требуется три дня. Если все пройдет как надо, то врать не придется, если сорвется, то в понедельник нас здесь не будет, или чуточку раньше. Так что побудешь у нас в гостях, а отвечать на вопросы следователей будешь в понедельник. Мы же не знаем этих людей, и среди них могут быть те, кто информирует не только Фиделя, но и других. Ты же знаешь, что не все на Кубе преданы делу революции. А то, чем мы сейчас занимаемся, имеет высшую форму секретности. Обедала?
– Нет, я же вам обед привезла, вы же со вчера не ели!
– Да ели мы, ели вчера. Пойдем, я тебя с ребятами своими познакомлю.
Опустошенная гибелью отца и не очень понимающая, во что она вляпалась, девушка, придерживаемая генералом за плечо, шагнула к дверям ангара, не осознавая, что может быть, отсюда уже никогда не выйдет. Разведки всего мира предпочитают надежно хранить свои секреты. Нет, намерений совсем избавиться от свидетеля у генерала не возникало, тем более что имелось еще трое, даже имен которых он не знал.
Оставшиеся три часа потратили на обед и открытие боковых ворот ангара. Ребятам пришлось откручивать кучу гаек, и Кончита охотно им помогала. Вежливые и воспитанные офицеры произвели хорошее впечатление на девушку. Она же поразилась и порядку в ангаре. Вся посуда перед и после обеда была вымыта, на кухне и по всему ангару ни одной соринки. Постели у всех заправлены. Мясо к обеду готовил самый говорливый из офицеров – Лёвушка, который решил произвести неизгладимое впечатление на гостью. Владимир Иванович продолжал вербовку и осторожно расспрашивал девушку о том, что ей известно о визитере в Шанаду. Но кроме того, что туда приезжают на двух армейских машинах люди из Гаваны в субботу вечером, Кончита ничего не знала. Отец не делился с ней этой информацией. Большой джип «?» и высокий крытый грузовик с охраной она несколько раз видела.
Была удивлена тем, что ее не отпустили домой. Но дон Пабло аргументированно доказал ей, что так будет лучше. Ночью Кончите стало страшновато – дошло, что ее не отпускают, потому что боятся предательства с ее стороны. Поэтому утром начала атаку на Владимира Ивановича, что она – верный член партии и не приучена никого предавать.
– Я не сомневаюсь, дочка, но поверь старому разведчику: девушке в руки контрразведки лучше не попадать. На всю жизнь останутся крайне неприятные воспоминания.
За весь день к аэродрому никто так и не приблизился. Местная радиостанция рассказывала о героической гибели sub-teniente (младшего лейтенанта) Вилабиа. Нашлись свидетели ссоры в автобусе, вся провинция требовала найти и наказать убийц верного стража революции, был составлен фоторобот убийцы. Про отсутствие Кончиты не упоминалось. Она сама вспомнила, что говорила тетке и бабушке о желании поехать в Гавану к телу отца.
Напряжение в воздухе над аэродромом нарастало. Александр и Владимир Иванович проверили запуск двигателей у самолетов и сняли все расчалки. Было решено боя не принимать, а уходить на самолетах в море, куда уже пять дней назад вернулась «С-188».
В 19:10 старший лейтенант Журавкин доложил, что в сторону Шанаду проследовали две автомашины: джип и армейский «Дженерал Моторс». А местное радио передало, что митинг, посвященный героической гибели командира 7-го батальона ФАР, посетил команданте Че. Судя по женскому голосу, иногда прорывавшемуся через шум толпы, он был не один, а как обычно – со своей девушкой Алейдой Марч.
Алейда – жительница Санта-Марты и большую часть своей революционной деятельности провела в здешних лесах, занимаясь диверсиями и поставками снабжения для остальных подразделений повстанцев. С Че она познакомилась в Мехико. Знала, что он женат, но это не остановило ее. Младшего лейтенанта Вилабиа знала с детства и после речи команданте Че выступила сама, сказав немало теплых слов о командире батальона, который вырос из отряда Доне Паро. После его отъезда в загранкомандировку в Аргентину, второй сержант Вилабиа стал командиром отряда, а затем командиром батальона.
Когда ребята начали собираться и готовиться на выход, Кончита заявила, что она пойдет с ними и добьется встречи с команданте.
– Вы же слышали, как тепло отзывались об отце Че и камарадо Алейда.
– Нет, ты и Степан остаетесь на месте и берете весь аэродром под охрану. На вас возможный отход группы.
Пятеро одетых в маскировочные комбинезоны бойцов прошли через задний вход и двинулись вдоль берега залива в сторону дома Дюпонов. Эта сторона полуострова Варадеро практически не застроена. Вид на залив заметно уступал по красоте виду на Флоридский пролив.
Поселок, который образовывали виллы американцев, слева от их пути закончился. Телекамеры, которыми был утыкан каждый кустик на огромном поле для гольфа внутри Дюпон-парка, были отключены позавчера, точнее сбили частоту на задающем генераторе, и кроме бегущих по экрану черно-белых полос и шума из динамиков там ничего не было. Вряд ли среди охранников команданте найдется специалист-телевизионщик. Но на всякий случай передвигались скрытно, избегая открытых мест. Фонари в парке охрана не включила. Беспечность – извечный враг Латинской Америки!
Задержка произошла у караулки. Дверь в нее, в нарушение всех уставов, была открыта, на крыльце сидели двое барбудос и банку за банкой отправляли в рот «Буканира». Наконец подлый продукт сработал, но достать принадлежности бородачи не успели. Их сложили за зданием туалета, дав предварительно подышать из небольшого баллончика. Прикрыли дверь в караулку и пустили газ через ватный фильтр, чтобы не шипел. Убедившись, что все спят, перешли ко второй части операции, оставив Лёву наблюдать за сонным царством. И не напрасно! В кабине грузовика спал необнаруженный водитель. Пришлось Лёвушке лезть под грузовик, и пускать газ в кабину «GM». Владимира Ивановича остановили более молодые участники группы, когда он решил лично произвести захват команданте. Обидно! Но выполнено все четко. Одного охранника сняли на первом этаже, а спящую парочку аккуратно разоружили, и разбудили только тогда, когда генерал вошел в их спальню.
