– Успеваем, имеем двенадцать минут в запасе, генерал.
Пилот поднял руку, показывая штурману, что ответ принят, и этой же рукой полез во внутренний карман за фляжкой. Глоток кентуккского бурбона не помешает! Как и еще одна сигарилла. Секундомер на приборной доске почти застыл на месте. Так всегда: когда требуется поспешать, вечно что-то или кто- то тормозит время, растягивая его как «Риглис». Эдвард немного покрутил плечами, снимая напряжение, осмотрел приборную доску и выжал кнопку переговорного устройства.
– Джонни, последи тут, я пройду к десанту, – сказал он второму.
– Йес, сё! – ответил второй и поднял два больших пальца. Эта машина проектировалась как скоростной лайнер, правда, в тридцать шестом году, она не имела оборонительных точек, два R-2800-43 были мощнее, чем 1800-е на C-47, но этот самолет был переделан для нужд ЦРУ в вариант «D» и приспособлен для выброски парашютистов. На откидных креслах в салоне сидели только три человека. Остальные лежали на полу, жевали коку и передавали друг другу бутылки с ромом или виски и делились зажженными сигаретами. Большинство из них было завербовано в «батальонах смерти» – сорок долларов в неделю на человека, одиннадцать на жену и четыре на ребенка. Большие деньги!
– Идем с небольшим отставанием, зайду чуть ниже, чтобы солнцем не осветило, – сказал Лансдейл командиру батальона коммандос. Впрочем, это не батальон, а рота, да и коммандос из этих латиносов весьма условные. Тот закивал головой и быстро заговорил по-испански, предлагая выпить за удачу и победу. Генерал отрицательно покачал рукой и хлопнул по руке комбата, поддерживая его страх перед прыжком. Внизу будут джунгли, поэтому как повезет!
Недовольно осмотрев заплеванную красными – из-за коки – слюнями палубу, на которой лежали десантники, он вернулся в кабину, немного постоял за спиной радиста, глядя, как тот расшифровывает радиограмму. На трех площадках высадки идет перестрелка с неизвестным количеством обороняющихся барбудос, они обозначены как «311» – бой малой интенсивности. Перенос, по требованию президента, времени высадки с рассвета на ночь ничего в плане скрытности не дал, все группы обнаружены, и задерживается высадка бронетанкового батальона. Так всегда бывает, когда в дело военных вмешиваются гражданские, ведь десантироваться ночью в джунгли занятие самоубийственное.
Группа «А» сумела подавить огонь противника, но тот отошел недалеко и ведет беспокоящий огонь. Подмочили бульдозер, и к подготовке ВПП приступить не могут, требуются свечи зажигания для пускового двигателя. Найти в темноте ящик с запасными свечами не сумели, а из-за огня противника использовать фонари невозможно. Ищут.
«Хорошо еще, что время выбрали подходящее! Хотя бы успели высадиться», – подумал генерал, проходя на место первого пилота. Он не стал надевать гарнитуру, а зажег свет над креслом, узким лучиком освещавший его колени, но не мешающий второму пилоту следить за приборами. Он достал из папки, висевшей за спинкой кресла, довольно большие отпечатанные фотографии и решил еще раз их просмотреть. Это были расшифрованные снимки, сделанные самолетом «U-2» пять и три дня назад – до и после удара по трем основным аэродромам ВВС Кубы.
Список самолетов ВВС Кубы имелся: восемь реактивных учебно-тренировочных самолётов T-33; пятнадцать бомбардировщиков B-26; пятнадцать истребителей F-47D «Тандерболт»; два самолёта De Havilland L-20 «Beaver»; восемь штук T-6 «Тексан»; восемь самолётов AT-6C Harvard; десять транспортных самолётов C-47; один Douglas C-53; двадцать штук легких невооруженных самолетов Piper PA-18, 20, 22 и 23 различных модификаций. Шесть из боевых и транспортных самолетов можно минусовать сразу. На них улетели в Мексику и США сами летчики и члены их семей, когда в Гавану вошли части команданте Сьенфуэгоса и Че Гевары первого и второго января пятьдесят девятого года. С лупой в руках генерал еще раз пересчитал обнаруженные и уничтоженные самолеты. Все совпадало, даже номера на борту. Отсутствовал один Т-6 – это учебно-боевой поршневой самолет с двигателем в четыреста пятьдесят киловатт. Где он потерялся или стоял, было неизвестно.
Генерал сунул аэрофотоснимки обратно в папку, понял, что напрасно волнуется, хотя мелких срывов планов было полно! Молчала Гавана, там в крепости Ла-Кабанья должен был прозвучать взрыв, который лишил бы барбудос командования, но известия об этом не поступало. У противника было очень мало боеприпасов. Жесткое эмбарго действовало уже полтора года. Центрально- и южноамериканские диктаторы все как один приветствовали антикастровский пакт и мечтали о том дне, когда объявят, что прокоммунистический режим низложен. Попытки поставки боеприпасов из Европы были блокированы. Пришлось даже взорвать французский пароход, зато подкреплений и боеприпасов армия Кастро не получила.
Вот и сейчас идут бои малой интенсивности, у противника нехватка патронов. Правда, в прошлом году СССР проводил здесь выставку достижений народного хозяйства, и приезжала делегация во главе с Анастасом Микояном, что окончательно рассорило командование Второго фронта с Кастро и его командой. Второй фронт объявил о возобновлении боевых действий в Эскамбрайе, откуда они действовали против Батисты. Они вернулись на старые партизанские базы, куда доступа представителям «Движения 26 июля» не было. Туда, в адрес Уильяма Моргана, под Тринидад, было направлено подкрепление из людей «Движения 13 марта», в основном бывших студентов, оружие и боеприпасы. Все это было успешно доставлено. Теперь появилась возможность открыть второй фронт против диктатора и обеспечить этим победу. Пусть восторженные студенты пока отвлекут Мангуста от «бригады 2506». Ведь для ее вооружения даже списанных танков не пожалели. Что не сделаешь ради победы антикоммунизма! Приходится последнюю рубаху отдавать, списанную за ненадобностью.
Обменявшись позывными, прошли над авианосной группой во главе с «Эссексом» в составе девяти кораблей. Слева остался остров Пинос, впереди Bahнa de Cochinos. Уже заалел восток, и генерал повел группу ниже, пытаясь остаться в темноте ночи до самой выброски. Через пятнадцать минут уточнили
