бронебойных снарядов застрял и был классифицирован: 100-миллиметровый (39,37'') снаряд «три УБээР три». За четыре минуты корабли получили семнадцать попаданий!
Адмирал Сирси связался с Джоном Коналли, министром ВМС США, тот только переспросил:
– В каких водах находились эсминцы, когда их атаковали?
– В территориальных водах Кубы, сэр.
– Повреждения представляют опасность для кораблей?
– Все повреждения выше ватерлинии или в надстройках. В основном прошли навылет, использовались только бронебойные снаряды. Осколочно- фугасные не применялись. Это была демонстрация возможностей, но не артналет.
– Кто-нибудь пострадал?
– Есть несколько ожогов из-за перебитых паропроводов, восемь человек с легкими осколочными ранениями и контузиями.
– Следуйте в Норфолк, имею предписание президента не вмешиваться в конфликт между кубинцами и не нарушать суверенитет страны – члена ОАГ.
– Но господа из Лэнгли требуют поддержать или снять десант.
– Требуют? Вот как?! Мы его не высаживали! – и морской министр прервал разговор.
Увидев маневр «Все вдруг!» американского флота, командир батареи подал команду: «Батарея, вперед! Рубеж – ориентир три, прицел восемь, осколочно-фугасным, заряжай!» И батарея длинноствольных, приземистых и угловатых «СУ-100» выкатилась на прямую наводку. Люк на машине комбата был открыт, громкоговоритель возле него – настроен на громкую связь. Москва передавала песню: «Зеленый цвет у наших трав некошеных…»
– Батарея! Стой! Ориентир двенадцать, выбор цели – произвольный. Залпом! Товсь!
«Солдат молоденький…»
– Пли!
«В пилотке новенькой…»
– Готово! Пли!
«Хранитель мира на земле!»
– Готово! Пли!
«Солдат молоденький в пилотке новенькой – хранитель мира на земле!»
Во время повтора затрепыхались белые флаги: «бригада 2506» погибать не собиралась. Столкнувшись с серьезнейшим противником, она предпочла сдаться.
Увидев белый флаг, из-за башни тяжелого «ИСа» подскочила женская фигурка, орущая: «Lanzar!» Её дернули за ногу, она упала и выругалась.
– Лежи тихо, твою мать! – прозвучало по-русски. – Не время кричать!
Девушка не поняла и попыталась оказать сопротивление, которое ограничил огромный кулак перед ее носом.
– Молчи, дура! Лежать!
Одетый в маскировочный комбинезон спецназовец вскинул бинокль и внимательно осматривал позиции гусанос.
– Пятый! Ориентир четыре, справа три, стекло!
Где-то вдалеке прозвучал одиночный выстрел, уничтоживший вражеского снайпера. Далеко не все «черви» были настроены сдаваться. Некоторые продолжали наблюдение с закрытых позиций и пытались использовать последний шанс.
– Всем лежать! Механик! Пять метров вперед!
Выбросив густой дым из глушителей, машина лязгнула гусеницами, продвинулась вперед и встала.
– Всем! Наблюдать! Команданте, вас это не касается, пригните голову. Девушка, я в последний раз повторяю: башку свою дурную убери! Лежать! Дырку проделают, не запломбируешь.
– Что он говорит? – раздался женский голос. Лежавший на спине за башней танка команданте Фидель хлопнул по заднице подружку:
– Марита, он просит не высовываться и убрать голову из-под обстрела.
– Так ведь не стреляют! Они же подняли белые флаги!
– Марита, будь добра, выполняй требования капитана. Ты мне еще живая нужна!
– Правда? Но ведь все же кончилось!
– Все только начинается! – по-испански ответил капитан Андреев. Он продолжал наблюдать за противником и держал возле губ довольно массивный микрофон «105-й» радиостанции.
Противник поднялся на ноги и демонстративно складывал оружие в расчете на белые флаги, которыми размахивали сдающиеся. Их было много, слишком много, чтобы расслабиться. Вес двух людей, которые лежали неподалеку, значительно превышал вес всех, кто сейчас поднял руки и идет сдаваться. Один выстрел мог изменить очень многое!
