Днем ранее улетел на родину Женя Яковлев. Он свою часть задания выполнил, улетел комплектовать новую группу, которая займется военно-морской разведкой и подготовкой подводных диверсантов. Группа фактически распалась, с ротой прибыло еще семеро офицеров: замполит, зампотех, взводный (вместо Степана) и четыре переводчика в каждый взвод. Оба заместителя по-испански не говорят, как и большая часть солдат роты. Начали занятия еще по дороге сюда, на борту ТДК-9, но толку от этого… Правда, значительно сократилась нагрузка за счет того, что наряды теперь стали суточными, а не четыре через восемь или двенадцать часов. Появилось свободное время.
Левушка, получивший от Кончиты: «Несерьезный ты человек!», перенес свое внимание на Санта-Марту, Карденас и Мантазас. И небезуспешно! Если привезти на Кубу письмо Татьяны к Онегину, то его здесь не поймут. Девушки на Кубе гораздо более свободны и активны, не ждут, когда кто-нибудь обратит на них внимание. Здесь практически не встречается старых дев, а вот браки здесь католические, после венчания вольная жизнь заканчивается: семья, муж, дети, никаких девичников и никаких похождений. Строго наоборот, чем принято в России – до свадьбы ни-ни, а после свадьбы хоть с первым встречным. Так получилось, ведь на Кубе более трехсот пятидесяти лет был рабовладельческий строй. Требовались рабы, поэтому в ходу была заповедь «Плодитесь и размножайтесь». Сами рабовладельцы поначалу придерживались европейских канонов, но затем решили: «А чем мы хуже?», хотя в старых семьях все-таки старались не допускать появления незапланированных мужей и детишек, но панацеи так и не нашли. Это был остров любви. Но девушки достаточно легко определяли ловеласов и серьезных претендентов, а дальше – что кому надо. Так и Кончита сделала свой выбор, и он оказался не в пользу Льва Галича. Подвел его длинный язык, он почти постоянно вспоминал Москву, рестораны, парки, и пару раз у него прорывалось, что быстрее бы закончилась эта эпопея, и в Крым! Выказал себя прикомандированным и ориентированным на далекую и холодную Москву.
Саша закончил подготовку Кончиты на земле, и они перешли к более сложным упражнениям на воде. Для этого приспособили трофей – надувной «еретик» с двумя моторами, захваченный у «котиков». Уходили к Кайо Бланко и там работали по береговым целям с волнения. На острове небольшой пляж с коралловым песком, остальная часть покрыта джунглями. На южной оконечности несколько хижин, которые все называли на американский манер «бунгало». На наветренной стороне разбитый причал и разрушенный ураганом в этом году домик с покосившейся крышей и со сломанной верандой. В ветреную погоду место для отработки стрельбы с волнения было просто идеальным. Со стрельбой по ходу волны Кончита быстро справилась, а вот с бортовой возникла заминка: не получалось. Тут вовсю проявился ее упрямый характер. Еще один галс, и резко перевалившаяся на крутой волне лодка выбила у девушки ее FN FAL из рук. Пока ныряли за винтовкой, начался дождь, пришлось причалить к берегу и бежать к домику. Мокрые сидели, прижавшись к друг другу, на маленьком сухом пятачке. Сверху обрушивался стеной поток воды, стремясь залить все. Под шум дождя они впервые поцеловались, и им уже не хотелось, чтобы дождь заканчивался. Дождь был теплым, тела мокрые и счастливые.
Мать в Варадеро не приехала, ее поселили в 15-м квартале, в центре Гаваны, неподалеку от мемориала Хосе Марти и крепости дель Принципе, в шестистах метрах от набережной Малекон. Квартал, расположенный между 13-й и 15-й линиями и линиями А-Б, был передан под организацию посольства СССР. Пока это носило название «представительство», и занимало оно один двухэтажный дом с плоской крышей-балконом на углу 15-й и «Б» линий. Старая Гавана вся состоит из таких «квадратиков» сто метров длиной. Многие из них огорожены. Иногда в них стоят дворцы, есть театры, но в основном там располагаются два-три дома с небольшим палисадником или патио. Красивые разлапистые деревья, сейба, дающие много тени и не укрывающие от дождя. Немного странные и похожие на сросшиеся вместе кусты. Листья у них покрыты воском, по которому свободно скатываются капли дождя, давая влагу корням этих деревьев. Матери покидать представительство без охраны запрещалось, а людей для организации такой охраны еще не выделили. Она была начальником шифровального отдела посольства в Аргентине. Теперешняя ее должность еще не была определена. Поэтому через пару недель, когда сезон дождей окончательно завершился, Александр с Кончитой выехали в Гавану к родителям. За месяц Владимир Иванович приезжал всего один раз. У него полно работы по организации центра связи. Который к тому же приказано не раскрывать до поры до времени. И это было еще до острова Белый. Мама была женой военного дипломата, поэтому умела держать себя в руках. В ответ на представление, прозвучавшее по-испански, последовала изумительная улыбка, поцелуи и обнимашки, между которыми мать жестами и еле шевелящимися губами спросила про русский у Кончиты. Показала большой палец на то обстоятельство, что «невеста» языка не знает. Они перешли на кухню, где занялись подготовкой к обеду, из Торренса вот-вот должен был приехать отец на обед. Там мать спросила сына, не сошел ли он с ума.
– Ты офицер КГБ, как и все мы. Ты разрешение на контакт получил? Сообщил в Москву?
– Нет.
– Я всегда знала, что у тебя проблемы с соображалкой, – она перешла на испанский и милейшим голосом попросила Кончиту достать из холодильника оливковое масло для салата. Ее лицо абсолютно не выдавало ее состояние. Из-за этого… – как бы это помягче сказать? – им дадут двадцать четыре часа на сборы, и приземлятся они где-нибудь за полярным кругом. На карьере всех будет поставлен жирный крест. Идиот!
– Каким образом ты здесь оказался? Cortar en cubos, cubos, mi nina, queso cortado en cubos! Justo como eso! – Кубиками, кубиками, девочка моя, брынза режется кубиками. Вот так!
– Пришел в мае, с отцом.
– Он в курсе?
– О том, что мы решили пожениться – нет. А так в курсе.
– Вы с ним опять в какие-то игрушки играете! Ну, смотрите, доиграетесь! Девчонок бы пожалели. И эту, и сестер.
