в одном жили русские и прибывшая рота охраны, в еще одном находился детский дом, куда привезли сирот. Война ими сделала многих.
Требовалось прорвать блокаду со стороны Америки и сделать так, чтобы к началу сухого сезона эти шикарные коттеджи и гостиницы заполнились отдыхающими. Для этого в том числе он послал Че по всему третьему миру, в СССР и Прагу, в Лондон и Амстердам. А это рабочие места, это миллионы долларов в казну, ограбленную последним из диктаторов. Но на митинг торопился не только он. На частном аэродроме в Ки-Ларго заканчивали готовить Р-47 «Тандерболт», украшенный знаками кубинских ВВС: две 500-фунтовые бомбы и четыре тысячи выстрелов пятидесятого калибра для восьми «Браунингов». Рядом с самолетом прохаживался бывший командующий революционными военно-воздушными силами майор Педро Луис Диас Ланс. Его сместили после того, как на все ключевые должности в ВВС он поставил своих родственников и личных знакомых. На этом «Тандерболте», который числился нелетающим по отчетам, он пересек Флоридский пролив и приземлился здесь в начале июня. Девятого июля он дал показания в подкомитете Сената США, передав дислокацию уцелевших самолетов как ВВС Кубы, так и компании «Кубана».
Техник запустил двигатель и вылез из кабины. Бывший майор поправил перчатки, ухватился за утопленную панель с подпружиненной крышкой и забрался на короткое крыло «громовежца». Этот «рипублик» он выбрал из всех имевшихся в ВВС Кубы. У него «влажные крылья» и самая большая дальность полета среди поршневых истребителей – две тысячи миль. Сегодня он посчитается с Фиделем! К сожалению, полностью укомплектовать вооружение самолета не удалось: куда-то пропал дон Пабло, который свободно доставал всякие вкусности для авиатехники. Поэтому подвесить «пятидюймовки» (тяжелые неуправляемые ракеты) под крылья не на что, нет направляющих, а те, которые смогли приобрести – некомплектные. Майор пошевелил рулями и подал сигнал убрать колодки. Прибавил мощности 2100-сильному движку и побежал на южную оконечность аэродрома.
В Торренсе его засекли по докладу о вираже и необычно низком коридоре. Сообщили Владимиру Ивановичу, и по цепочке это известие добежало до ушей Фабиана Эскаланте. Рота поднята по тревоге, но пока находится в состоянии готовности на плацу. «Скромный» засек и классифицировал его визуально:
– Серебристый «Тандерболт» без камуфляжа, курсом 250, высота 50, следует к Ки-Вест.
У Ки-Веста Диас Ланс, шедший под гражданским номером рейса, дал изменение курса на 195 градусов, иначе бы американцы подняли перехватчики.
– По расчетам повернул на юг над Вуман-Ки.
Через шесть минут очередной доклад:
– Наблюдаю, скорость 450, курс 195, высота 50, следует к Гаване.
Ему оставалось лететь тринадцать минут двадцать секунд, и он будет над площадью Революции – это название площадь носила и при Батисте, имеется в виду антииспанская революция, – где проходит фестиваль.
Два расчета разворачивали «Бофорсы» на стадионе имени Хосе Марти, еще два на стоянке у гостиницы «Ривьера». И тут Фабиан услышал доклад лейтенанта Домингеса, что их вылет не состоится: техники ушли слушать речь Фиделя, а двигатели обеих машин не запускаются. Он и капитан Курбело уже израсходовали аккумуляторы и аварийный воздух полностью, запустить «Фурии» не удалось. И главное, дежурный по ВВС и ПВО выскочил вместе с летчиками к машинам, и объявить воздушную тревогу некому.
Сиреной завыла одна из машин охранения и попыталась объявить «воздух» по громкоговорителю, но объявление заглушал вой сирены. Из машины выскочил сержант Панов и открыл огонь в воздух из АКС. Тут заговорили чуть в отдалении зенитные установки, раскрасив небо трассерами. Два человека выскочили из-под трибуны и попытались увести Фиделя с площади. Успели укрыться на ступенях мемориала. Майору Лансу пришлось уклоняться от перекрестного огня шестнадцати орудий, бомбы он сбросил не прицельно, получил повреждения еще над Малеконом, развернулся и ушел в сторону моря, проштурмовать площадь он не сумел. Но двое погибших и пятьдесят семь раненых. Народу на площади была уйма.
– Если бы не дон Пабло и его люди, мы бы не успели, Фидель! – честно сказал Эскаланте. – Пилот точно знал, что мы его обнаружить не сумеем. ПВО у нас ни к черту не годится!
В тот день Фидель поменял командующего ФАР, поставив на это место своего младшего брата Рауля, которому недавно исполнилось всего двадцать восемь лет. В состав ФАР вошли все виды вооруженных сил республики, а еще через месяц – и все секретные службы. Вместо лейтенанта Домингеса, которого Фидель очень любил и которому сильно доверял, был поставлен более опытный капитан Курбело, который не так давно примкнул к революции, но опыта и требовательности проявлял много больше, чем Блас Домингес. Отличный летчик, но командовать и организовывать он ничего и никого не может. Себя бы организовать! Хороший человек – это не специальность.
Тут же, через пять дней, пришлось арестовать трех команданте, пытавшихся поднять военный мятеж в Камагуэйе и в Эскамбрайе. Первого из них, команданте Матоса, арестовал лично Фидель, который срочно приехал в Камагуэй, собрал митинг своих сторонников и вместе с ними вошел в казармы штаб-квартиры «М.13.3» – «второго фронта». В Камагуэй уехал Камило Сьенфуэгос – улыбающееся лицо Кубинской революции. Через восемь дней его самолет исчез во время перелета из Камагуэйя через Санта-Клару в Гавану. Самолет и команданте так и не нашли. Октябрь пятьдесят девятого был самым тяжелым месяцем революции. Майор Ланс не успокоился, достал напалм и организовывал рейды на Кубу, сжигая урожай сахарного тростника на складах и на полях. Сухой сезон! В феврале речь пошла уже о миллионах арроб, сожженных гусанос. Ночью в декабре пятьдесят девятого на резиденцию Фиделя в Гаване вывалили две с половиной тонны бомб. За полчаса до налета Фидель был в этом здании. В горах Эскамбрайя действовали отряды «второго фронта»,
