— Ты понял мою мысль.
— А ты, видимо, одну пропустил. Марк, в офисе Левина был взрыв. На него устраивали покушение. Это значит, что организация, охотящаяся на нас, параллельно работает и против Центра. Левин, конечно, гад редкостный, но пока что он нам не враг. Напротив, сейчас именно ЦАЯ является наиболее безопасным местом.
Сказав это, Виктор открыл дверь и вышел из машины.
— Ты куда? — спросил Орех.
— Я сказал все, что хотел, — ответил детектив через окно. — С меня довольно. Вы действуйте как хотите. Надумаете прийти в Центр — ставьте в известность, попробую встретить, если смогу. Жизнь ваша, и распоряжаетесь ею вы сами.
Виктор натянул капюшон плаща, чтобы защититься от ливня, и зашагал по тротуару.
Марк сидел, молча постукивая пальцами по приборной панели.
— А ведь он прав, — сказал Орех. — Надо идти с ним. В Центре сейчас безопасно. У Левина ведь тоже проблемы. Ему понадобится каждый человек.
— В этом вопросе я буду практичной сволочью, — произнес Марк. — Предлагаю дождаться прихода Виктора в Центр и его звонка оттуда. Если с ним все в порядке, значит, нам тоже можно туда.
— Ты думаешь, это правильно?
— Почему нет? — повернулся к нему Марк. — Виктор идет на риск. Это его право, но нет никакой нужды рисковать нам всем. Я отлично понимаю его нежелание двигаться вслепую. Само по себе это еще терпимо, однако, если ты при этом ведешь за собой людей, то тебя просто совесть сожрет.
Орех раздумывал недолго. Решившись, он хлопнул Марка по плечу и вышел из джипа.
Марк молча смотрел ему вслед. У Ореха не было дождевого плаща. Кое-как съежившись в своей летней куртке, парень, догоняя Виктора, казался еще меньше.
— Удачи тебе, брат, — пробормотал Марк.
Он еще раз пробовал дозвониться до подруги. Безрезультатно.
Чувство тревоги охватило его. Включив радио, Марк поискал канал с новостями.
— …Сгорел спортивный автомобиль, — бодро проговорил диктор, следуя современной моде на цинизм. — По словам очевидцев, за рулем была молодая женщина, получившая травму головы. Она была доставлена в одну из ближайших больниц.
Марк прибавил громкость и быстро пересел за руль. Через три секунды джип уже мчался сквозь ливень.
Борланд внимательно прочитал статью про взрыв. О жертвах ничего не сообщалось.
— Кто тебе приносит газеты? — спросил он.
— Военные сталкеры имеют право их читать.
— А простые бродяги — нет?
— Нет. Это часть глобальной концепции «Вертикали». Я и мои товарищи — тоже заключенные, но с привилегиями. Мы можем получать газеты. Единственное, чего мы не можем, — это передавать что-либо наружу. Обойти это правило не способен даже я, а Левин тем более не заинтересован в обратной связи. Мы с тобой здесь сидим на общих основаниях. Разница лишь в том, как распределяются наши ресурсы между нами.
— Как ты оказался тут?
— Я всего лишь жертва репрессий.
— А если серьезно?
— Я серьезен.
Борланд понял, что разговор зашел в тупик.
— Что было после нашего ухода? — спросил он.
— Ничего. Я возглавил Зону. Так, как и хотел Марк Северин.
— И тебя приняли на этом посту?
— Левин был вынужден меня принять. Больше никто не мог справиться с этой должностью. Меня там слушались. В период военного конфликта уважение к человеку значит намного больше, чем его связи с верхами.
— Но долго ты не протянул.
— Не протянул. Признаться, мое правление было не из лучших. Я туго закручивал гайки.
— И Левин тебя отправил сюда.
— Я позволил себя схватить.
— Ну да, ну да, — сказал Борланд с сомнением. — Честь офицера и все такое.
