— «Контроль-шесть».
Уотсон молчал. Что-то в нем неуловимо изменилось. Он выглядел по-прежнему безучастным, но теперь по его лицу нельзя было ничего прочитать. Казалось, услышанное заставило его резко повзрослеть.
— Повтори, пожалуйста, — попросил он.
— «Контроль-шесть», — произнес Борланд снова. — Это все.
— Быть не может, — сказал Уотсон, касаясь виска ладонью. — Ты не ошибся?
— Тут трудно ошибиться.
— Черт побери, ты уверен или нет?!
— Да, уверен, — сказал Борланд. — Мне в третий раз повторить?
— Не надо. — Уотсон встал со стула и зашагал по узкому пространству комнаты. — Подожди, дай мне подумать.
Сталкер его не торопил. Парень стоял, отвернувшись, поэтому догадаться, о чем он думает, было невозможно. Было лишь ясно, что он ждал другого сообщения.
— Извини, если я принес дурные вести, — вздохнул Борланд. — Не надо сечь голову гонца. Ибо он понятия не имеет, что сие послание значит.
— В самом деле? — Уотсон повернулся к нему. — Ты не знаешь?
— Что значит «контроль-шесть»? Нет. Даже не догадываюсь. Клинч мне не говорил.
— Интересно, — покачал головой Уотсон. — Шесть… Очень интересно.
— Не просветишь меня по этому поводу?
— Я не могу, — ответил Уотсон. — Если Кунченко сам решил тебе не говорить, то и я не должен.
— Логично, — кивнул Борланд. — А что бы изменилось, если бы там было, к примеру, не шесть, а семь?
— Семь было бы намного лучше.
— А восемь — и вовсе чудесно?
— Восемь, — Уотсон чуть улыбнулся, — восемь было бы самое то.
— Извини. — Борланд поднял обе ладони. — Я все равно ничего не понял.
— Ничего удивительного.
Уотсон вытащил мобильный телефон, быстро набрал текстовое сообщение.
— Здесь что, сотовый ловит? — спросил Борланд.
— Да. Погоди, не мешай. «Контроль-шесть»… готово. Нужные люди поставлены в известность. Теперь надо встретиться с ними персонально и дать подтверждение.
Уотсон взял со стола «дипломат».
— Мне пора, — сказал он. — Спасибо за приятную беседу.
— Эй, постой, — забеспокоился Борланд. — Ты же говорил, что можешь пробыть тут хоть до утра.
— Могу. Но это не значит, что стану.
— Ты можешь меня отсюда вытащить?
Уотсон остановился, взявшись за ручку двери.
— Каким образом? — спросил он.
— В данный момент я не заключенный «Вертикали». Я обвиняемый из семнадцатой камеры. А ты мой адвокат. Ты можешь вывести меня отсюда?
— Чего?
— Подделать решение суда. Взломать электронный замок на двери. Подкупить охрану. Что угодно.
— Это как-то слишком, — усмехнулся Уотсон.
— Ну же, — настаивал Борланд. — Свои люди. Сочтемся.
— Разве ты не должен вернуться вниз?
— На кону вопросы куда более серьезные. Я не шучу.
— Нет, — ответил Уотсон. — Пожалуй, я лучше оставлю тебя здесь.
— Погоди! — Борланд поднялся. — А мой телефонный звонок? Я имею право на звонок.
— Тебе зачитывали «Права Миранды»?
— Я и так знаю, что у меня есть право молчать.
— Вот и воспользуйся своим законным правом.
— Дай мне телефон, — сказал Борланд. — С твоей стороны есть лоток для передачи вещей. Я его верну. Это не нарушение. Тебе ничего не будет.
