— Что?
— Не преступайте границ дозволенного, — повторила она. — И не надо делать вид, что вы не поняли, о чем и о ком идет речь.
— Раздери меня дьявол!
— Карим? — насторожился Нардин.
— Все нормально. Помнишь одного наглого еврея? Два года назад мы уже имели честь с ним побеседовать.
— «За речкой»?
— Именно…
— Вот стервец, — засмеялся Поль, — он опять обставил нас!
— Умный мальчик, далеко пойдет…
Судя по всему, это была еще одна операция Юрки Лившица. Он же Джебраил ибн Фавзи. Человек, с которым два года назад мы уничтожили Брайана Хантера. Перед глазами опять возник небольшой дом на краю горного аула и подыхающий на полу чиновник, который долгое время подливал керосин в костер войны между русскими и чеченцами. Что тут скажешь? Увы, но ничего. Поэтому я просто спросил:
— Зачем вам нужны эти двое?
— Извини, Карим, но я не могу тебе ответить.
— Ничего не поделаешь, — пожал плечами Поль Нардин, — пусть забирают. Тем более что мы все равно не знали, что с ними делать. Не закапывать же в саванне? Там и так могила на могиле…
— Ты забыл про Тревельяна, — напомнил ему я. — Есть определенные обязательства в отношении этих пленников — мы обязаны их вернуть ему в целости и сохранности.
— Да, я как-то упустил это из виду.
— Они наши! — неожиданно твердо сказала Оксана.
Несмотря на ее серьезный вид и очень строгие интонации, она была похожа на взъерошенного котенка. Симпатичного, но и очень опасного. Да и коготочки у этой кошечки приличные — сорок пятого калибра. Простыми царапинами не отделаешься.
— А вы у Тревельяна спрашивали?
— С какой это стати?
— Хотя бы из приличия… — раздался позади девушки веселый голос Снупи, и я вздохнул с облегчением. С большим облегчением…
За спиной девушки возникла фигура Тревельяна. Он спокойно приставил к ее затылку пистолет и довольно хмыкнул.
— Ты очень вовремя, Эдвард, — кивнул я.
— Знал, что они здесь появятся, но не думал, что так быстро, — поморщился Снупи.
Олег, даже не думая, перевел свой пистолет на пленников.
— Стреляйте, Тревельян! Вы убьете Оксану, а я прострелю голову Руслану.
— И тоже получишь пулю в голову, щенок, — рявкнул Тревельян.
— Вот дьявол… — пробурчал Поль, — патовая ситуация.
— Придется помочь, — согласился я, — иначе до вечера не разойдемся. Все остынет.
— Что?! — не поняла Оксана. — Кто остынет?
— Не кто, а что, — подчеркнул я, — яблочный пирог остынет и потеряет вкус. Я не люблю холодные пироги…
Через два часа мы наконец остались одни. Я, Поль Нардин, Михаил Вайдман и Маргарет О'Рейли. Мы сидели в большой комнате на первом этаже и молчали. На столе остывал так и не выпитый кофе и пирог из кондитерской мадам Бланш. Нардин лениво ковырялся в своей тарелке. Говорить было не о чем, да и желания не возникало. Все эти события как-то вымотали. И меня, и даже Поля.
Увы, но героическим финалом здесь и не пахло. Под занавес этой истории нам уготовили роль простых статистов, которые сидят и наблюдают за почти театральной постановкой, где разыграли очередную политическую интригу.
Ребята разошлись мирно. Я даже удивился, зная нрав Тревельяна и темперамент Оксаны. Обошлось без стрельбы в люстру и прочих специальных эффектов, которыми так любят грешить кинорежиссеры. Тихо и мирно, разделив пленников пополам. Химик Руслан Вараев достался Эдварду Тревельяну, а Лучиано Барги ушел в неизвестность в сопровождении Оксаны и Олега. Нашим мнением, как вы прекрасно понимаете, никто не интересовался. Мы на это не обиделись.
— Все зря… — с горечью сказал Михаил. Он как-то поник и просто на глазах превратился в дряхлого старика. Уставшего от жизни человека. — Все зря…
— Что вы хотите сказать? — поинтересовался я.
— Я говорю о возмездии.
— На вашем месте я не был бы так уверен, — сказал я. — Тем более что вы ошибаетесь.
