— Всего лишь предположение?
— Да, — кивнула Маргарет, — у Чамберса не было твердой уверенности.
— Поверьте, мадам… — я поставил бокал на стол и подошел к окну, — для меня это ничего не изменит.
— Карим…
Позади меня послышался шорох. Маргарет неожиданно подошла и прижалась к спине. Меня словно током ударило. Я не привык доверять людям, чтобы подставлять свою спину. Повернулся и увидел глаза Марго. Немного грустные, немного задумчивые. И губы, которые дрогнули, будто хотели что-то сказать, но я не позволил это сделать. Обнял и поцеловал. И весь этот Новый мир перестал существовать. Со всеми своими бедами и невзгодами…
На следующее утро мы провожали Маргарет и Эдварда Тревельяна с его парнями и пленником. Судя по виду Руслана Вараева, он не был сильно опечален очередным поворотом своей судьбы. Интересно, что ему пообещали за содействие? Новую жизнь? Или… или переход в Старый Свет? Он всегда мечтал о такой возможности…
Пока Нардин общался с Тревельяном, я стоял на пирсе и неторопливо курил, разглядывая рыбачьи лодки, которые возвращались с промысла. Позади меня послышались легкие шаги. Это Маргарет. Она уже переоделась и готова к отъезду.
— Вы как всегда прекрасно выглядите, мадам. Не передумали уезжать?
— Спасибо, Карим. Нет, — она покачала головой, — не передумала.
— Марго, и вы полагаете, что Орден вот так просто возьмет и отпустит вас обратно?
— Роберт не даст меня в обиду. И обеспечит достойную работу в Старом Свете.
— Или вас просто убьют.
— Вы очень милы, мсье Карим, — грустно улыбнулась Маргарет.
— Я с вами честен, мадам.
— Карим… — Она подошла и пристально посмотрела на меня.
— Если честно, то я надеялся, что вы передумаете.
На щеках Маргарет полыхнул румянец, а глаза заблестели и ожили. Неожиданно она подошла еще ближе и спрятала лицо на моей груди.
— Карим, пойми, мне страшно! Очень страшно. Боюсь людей и этого проклятого Нового мира. Поверь, никогда не хотела здесь жить. Он мне чужой, и я здесь чужая. Понимаешь?
Она говорила быстро, словно боялась, что я перебью и разрушу это хрупкое чувство покоя и защищенности.
— Я хочу обратно. Хочу жить среди людей, которые не спят в обнимку с оружием. Хочу видеть милые моему сердцу города. Карим, я хочу в Париж! Хочу пить кофе в небольших ресторанчиках на бульваре Монпарнас. Хочу кормить голубей на Вандомской площади… Хочу жить и не бояться выстрела в спину.
— Марго…
— Не перебивай меня, Карим! Я хотела сказать… предложить. Едем со мной? Вместе. Я понимаю, это неожиданно. Хорошо, пусть ты меня не любишь… Но неужели у тебя не осталось в Старом Свете людей, которых ты хотел бы увидеть? Людей, которые тебе дороги? Ты же носишь этот проклятый амулет на шее, словно цепляешься за вчерашний день!
— Амулет — всего лишь память, — сказал я, — память о молодости.
— Это твоя связь с миром, оставшимся то ту сторону Ворот. Ты его не забыл, и он тебе дорог! Признайся! Давай вернемся. Найди силы и помоги мне перестать бояться людей. Помоги мне — и я обещаю помочь тебе… Вдруг мы еще станем счастливы? Вместе…
— Вы прекрасная женщина, Маргарет. Но то, чего хотите вы, и то, чего хочу я… Увы, у наших желаний нет ничего общего.
— Я предлагаю тебе вернуться в нормальный, человеческий мир!
— В нормальный? Мой мир — здесь.
— Иными словами, — она посмотрела куда-то в сторону, — ты остаешься?
— Конечно.
— Мне очень жаль… — Несколько секунд Маргарет молчала, нервно покусывая губы. — Ты не оставляешь мне выбора.
— Выбор есть всегда. Оставайтесь — и, может, ваши мечты станут нашими, — сказал я, и она растерялась. Пусть это и было почти незаметно.
— Что ты сказал?
— Оставайтесь, Маргарет. Новый мир слишком велик для одного человека. Для двоих он может стать очень уютным.
— Здесь? Нет… это невозможно.
— Почему?
— Устала я от этого мира… Но ты, Карим… Я рассказала тебе так много…
— Я вам обещаю, Маргарет, что тайна о двухстороннем переходе умрет вместе со мной.
— Мне кажется… мне будет не хватать тебя.
