было запланировано? Тебя просто спишут?
— Скажут, что никогда не видели и не знают, — вторил моим словам Поль.
— И все, что ты тут натворил, — твоя личная инициатива… — подвел итог я.
— Есть и такая возможность, — после некоторой заминки кивнул Тревельян.
— А если все пройдет как нужно, то ты будешь не самым последним человеком в Ордене?
— Вряд ли. Я буду заниматься тем же самым, чем и раньше. Разве что по рукам и ногам не будут связывать.
— Только-то?
— Контролировать будут меньше. Среди руководителей появятся новые люди.
— Ты думаешь, что новые будут лучше старых? — грустно засмеялся Поль.
— Идеальных вообще не существует, — веско заметил Эдвард, — и вы это знаете не хуже меня. Если разобраться, то любого из нас можно ставить к стенке без суда и следствия. И каждый в глубине души будет знать, за что именно его казнят.
— С этим не поспоришь…
Пока Поль и Снупи препирались, я разглядывал карту острова, брошенную на стол. Если говорить начистоту, то меня совершенно не волнуют внутренние дела Ордена. Совершенно! Но пока они воюют с теми, с кем мы хлестались два года назад на землях Джохар-Юрта, я буду рядом с такими, как Эдвард Тревельян и погибший Максим Селезнев. Хотя бы для того, чтобы разная шваль не убивала стариков, которые одними из первых пришли в этот мир. Это было бы предательством по отношению к тем людям, с которыми мы открывали эти земли. Такими, как Джек Чамберс и Йосиф Штельман, Михаил Демидов и Освальд Брен. К десяткам и сотням других, кто пришел, чтобы создать нечто большее, нежели продажный мир, оставшийся по ту сторону барьера.
Поль с Эдвардом продолжали препираться, и я, чтобы остановить перебранку, вклинился в разговор:
— Прикинь, Нардин, если все получится, то у нас с тобой будет волосатая лапа в Ордене. Будем товары брать с большими скидками и гонять Либерзона за пивом.
— Обойдешься! — буркнул Тревельян и для убедительности выставил средний палец.
— Вы, мсье Снупи, — жалкая, ничтожная личность.
— Не понял… — Эдвард надул щеки и собрался обидеться, но я только отмахнулся. Мы с ним читали разные книги, и он действительно ничего не понял.
— Парни, давайте к делу. — Нардин правильно понял мою реплику и вернулся с небес на землю. — Кстати, а почему лагерь разбили здесь, а не на острове англичан?
— Так уж получилось, — недовольно буркнул Эдвард.
— Конечно, — Нардин презрительно прищурился, — люди не придумали ничего лучше, как перетащить свои замшелые дрязги в Новый мир.
— Если бы это было единственной проблемой…
Уже на следующий день начала поступать первая информация от разведывательных групп, выброшенных на территории Новой Ирландии. Тревельян наконец-то понял, что этих ребят с наскока не взять. Это вам не равнинные банды. Мы и так уже заплатили за это знание слишком большую цену…
Еще через два дня, когда мы с Нардиным сидели в палатке и чистили оружие, в нам опять заявился Тревельян.
— У него глаза как у кролика, — сказал Нардин, бросив взгляд на гостя.
— А морда посинела от недосыпа, — добавил я.
— Интересно, он хоть немного отдыхает?
— Разве что над миской с картофельным салатом, но и там надо челюстями двигать.
Тревельян не обратил внимания на подначки. Он достал из кармана карту и разложил ее на столе.
— Есть новости? — спросил я.
— Будем зачищать Лох-Ри. По данным разведки, — продолжил он и уселся на ящик, который мы приспособили вместо стула, — чеченцев там уже нет, но есть группа итальянцев. Ну и сочувствующие им жители, конечно.
— Лучиано Барги? — с надеждой спросил я.
— Мне жаль, Карим, но его там нет. Скорее всего, он убрался в Куинстон. После штурма допросите пленных и, может быть, что-то узнаете. Я поговорю с Русланом. Вполне возможно, что найдется какая-нибудь ниточка к твоему итальянцу.
— Жаль…
— Есть… — начинает говорить Эдвард и замолкает.
— Кто?
— Максим Селезнев.
— Живой?!
