Высадка прошла тихо и незаметно. Вертушки отвесно спускались на небольшой пятачок, зажатый гранитными стенами, быстро высаживали бойцов с грузом и уходили обратно в Роки-Бей. Нас встретил смертельно замотанный Тревельян и почти целая сотня головорезов, не считая двадцати двух человек из разведки, которые сейчас околачиваются где-то поблизости от города.
— И как тебе домик? — тихо пробурчал Тревельян и передал мне бинокль.
— Это не дом, а целое поместье, — ответил я, рассматривая объект. — Для такой дыры, как Куинстон, вообще дворец!
— Дворец… Это ящик, наполненный змеями. Видишь пулеметные гнезда?
— Целых пять штук? Солидно… — протянул я. — Если мне скажут про миролюбивый нрав здешних жителей, то можно будет посмеяться.
— Семь! Еще два ручника на вышке, — напомнил Снупи.
— Плохо.
— Не буду спорить.
— Еще бы ты со мной спорил, салага…
Поместье, которое мы должны были разнести по камешку, было довольно обширным. Я уже не говорю про меры безопасности и охрану, которая (судя по докладу разведчиков) работала как швейцарские часы. На территории находились четыре двухэтажных здания, которые отличались не только качеством постройки, но и приличной толщиной стен.
— Многовато здесь места, — пробурчал я и даже губу прикусил. — Не нравится мне все это. Слишком территория большая.
— И подходы посмотри, как обустроены — не скроешься.
— И прожекторы на каждом столбе, — в тон ему ответил я.
— Насчет этого не переживай — обесточим.
— У них, думаешь, дизельного генератора нет? Глянь, видишь рядом с гаражом здание?
— Из голубого кирпича?
— Да, оно самое.
По официальной версии — здесь находилась фабрика по переработке рыбьего жира и ворвани. Кстати, производство и правда существовало. Имело, так сказать, место быть. Вот в том ангаре, похожем на огромную бочку, разрезанную вдоль. Рядом с воротами сейчас стоит грузовик, в который грузят ящики с продукцией. Что еще? Две вышки с ручными пулеметами (для защиты от диких животных) и еще пять замаскированных пулеметных гнезд на территории (для защиты от двуногих, но не менее кровожадных созданий).
Поместье обнесено крепким забором. Кстати, у главных ворот лежат груды камней и сделана разметка — по внешнему периметру понатыкано множество палок. Собираются делать новую ограду? Вполне возможно. Земли здесь дармовые — бери сколько хочешь. До берега моря — не больше ста метров. Кстати, со стороны берега есть еще одни ворота. У них даже своя пристань имеется. Пусть и не такая большая, но для катеров и рыбачьих лодок, которые доставляют сюда рыбу, вполне хватает.
— Шхуна, — толкает меня в бок Тревельян.
— Да вижу я, вижу! Не слепой.
Уже знакомая нам посудина стоит на якоре метрах в ста от берега. На палубе никого не видно… Нет, виден один человек. Устроился в полосатом шезлонге рядом с рубкой и загорает. Судя по черной бороде — один из парней Мансура Гаргаева.
Через час мы покинули наблюдательный пункт, а еще через два вернулись в лагерь, где нас поджидал горячий ужин и спальные мешки. Стоянка разбита в узком ущелье, и можно не бояться, что какой-нибудь местный бродяга нас заметит. Даже если и занесет кого-нибудь нелегкая в каменные джунгли, то его уничтожат. Тихо, без стрельбы перережут горло, и все. Да, это жестоко, но ничего не поделаешь. Любая утечка информации — и нам придется туго. Мы наскоро перекусили разогретым пайковым гуляшом, который отдавал пластиком, и перебрались под замаскированный навес. Было что обсудить.
— Карим, даже не думай! — Снупи развернулся и ткнул меня пальцем в грудь. — Ни ты, ни Поль на штурм не пойдете! Вам что, двадцать лет? Тридцать?
— И даже не тридцать пять! — ехидно улыбнулся я.
— Еще не навоевался?! Я и так слишком много вам позволил, когда отпустил в Лох-Ри.
— Тогда зачем отпустил?
— Чтобы ты размял старые кости!
