– Вы тоже послушайте, как разговор пойдет. После обсудим. А вообще-то я хотел проверить, насколько Корнею важно со мной поговорить. Если он сильно заинтересован, то пригласит всех.
Секретарь вскоре вернулся и позвал к хозяину. Значит, большой интерес имеется у Корнея. Миновали несколько закрытых купе, и наконец секретарь, отодвинув дверь, провел гостей в кабинет, переделанный из двух купе. Хрустальная люстра, слишком большая для тесного помещения, лила яркий свет, повсюду на полках блестели и переливались хрустальные кубки, графины, всевозможные яркие безделушки и бутылки с пестрыми этикетками. Корней восседал за массивным столом старой работы – темное дерево, изогнутые ножки, резьба… Алекс мгновенно почувствовал всю неуместность своего грязного снаряжения среди такого блеска. Он даже слегка смутился. Яна озиралась, не скрывая восторга… должно быть, на такую реакцию Корней и рассчитывал, когда обставлял свое логово.
Но Швед, сохраняя обычную невозмутимость, протопал по ярким мохнатым коврам к столу.
– Здравствуй, Корень, – бросил он хозяину.
Корней, небольшой плотный мужичок, поднялся из-за стола. В ярком свете люстры блеснула круглая лысина.
– Ну, здравствуй, гость дорогой. Долго я тебя дожидался.
– А разве мы куда-то спешим? Я к тому, что ты бы стулья гостям предложил.
– А… Молодые, располагайтесь там, в углу, а ты, Варяг, подсаживайся к столу.
– Корней, мне здесь побыть? – спросил секретарь, который, видимо, исполнял и функции телохранителя.
– Нет, ступай, – отослал его кивком хозяин.
Алекс с Яной устроились на диване. Швед, подвинув стул – тоже старый, массивный, с гнутыми ножками и роскошной, хотя и засаленной, обивкой, устроился перед хозяином.
– Ну, говори, с чем пожаловал, – обратился к Шведу Корней, когда секретарь удалился, стукнув дверью купе.
– Я тебе в прошлый раз сказал, что память потерял, – сразу перешел к делу Швед, – вот и решил, что твое предложение с гнильцой. Ну, сам посуди: незнакомый человек зовет неведомо куда, сулит большой навар, но толком ничего не говорит. А недавно я припоминать свое прошлое начал… ну и вроде как что-то такое просыпается в голове, что может быть связано с твоим предложением. Кличка Варяг – это верно, так меня звали, я вспомнил. Может, ты мне еще раз изложишь все, только поподробнее. Глядишь, столкуемся. А? Раз ты меня принимаешь и выслушиваешь, значит, твой интерес не пропал. Ну а мне хочется в те места наведаться, где я когда-то бывал. Может, еще что-то вспомню. Вот какая штука.
Яна шепнула Алексу:
– Обрати внимание: хозяин руки под столом держит, пистолет небось тискает.
Корней немного подумал, прежде чем заговорить. Глядел то на Шведа, то на его спутников. Потом осторожно ответил:
– Есть интерес, все правильно. Только теперь все изменилось. Видишь, я в Пятихатках большой человек, у меня теперь дело иначе поставлено.
– Но меня ты пригласил на разговор, – напомнил Швед.
– Да, да, – поморщился Корней. – Не будем ходить вокруг да около. Есть у меня интерес. Вот вернется Сивый, он тебе все и расскажет. О том дельце только он знает.
– Что за Сивый?
– Компаньон мой. Он бывший военный, а сейчас старые склады проверяет, оружие вывозит. У него грузовик, своя бригада бойцов. Я в его дела не суюсь, просто продаю то, что он доставляет. Он тебя знал когда-то, до Пандемии. Сивый мне и сказал, что ты Варяг. Он же и предложил тебя в дело взять… А дальше говорить будем с глазу на глаз, я же не знаю, кого ты с собой привел. Больше при них ни слова не скажу.
Швед попытался снова проявить твердость и повторил, что они все вместе и в деле участвуют сообща… но тут уж Корней уперся всерьез. В конце концов Швед согласился, и Алекс с Яной вышли в коридор. Пока дверь была открыта, Корней молчал.
Секретарь был тут как тут – стоял в трех шагах от двери.
– Нам тоже не доверяют, выгнали, – улыбнулся ему Алекс и уставился в окно.
Перед ним в трех десятках шагов была глухая стена соседнего склада. На Пятихатки опустились темно-синие сумерки… Слева, со стороны вокзала, лился свет. Вот он стал ярче, задергался в такт шагам – приближались люди с факелами. Вереница вооруженных охранников Комитета с мешками на головах. Вот они идут мимо вагона, в котором устроился Корень… остановились. Восемь человек. Двое с факелами отступили на пару шагов, остальные подняли орудие. Стволы винтовок и автоматов уставились точно в вагонные окна.
Алекс непроизвольно отшатнулся, а Яна подскочила к окну и рывком опустила раму, открыв доступ воздуху.
– Всем стоять! Не двигаться! – рявкнул один из охранников. Голос из-под мешка звучал глуховато, но все равно угрожающе.
И тут же позади, у входа в вагон, тоже заорали:
– Ни с места! Руки держать на виду! Не двигаться!
В коридор из холла вломились охранники, маски из грязной мешковины в ярком свете среди блеска и чистоты выглядели особенно зловеще. Комитетские бойцы торопливо, подталкивая друг друга, лезли в тесную дверь. Они торопились, чтобы в случае сопротивления их было в коридоре побольше, – но
