– Ну раз дал слово, так держи крепко, – поддержал друга Добрыня, – а только вон в каких чудовищ богатырь может оборотиться, коль злу служить начинает.
– А я вообще не знал, что эти чудовища были людьми, думал, черный богатырь – это просто присказка такая… – Михаил Поток выглядел удивленным.
– А я про женщин-богатырей не слыхал, – поддержал его Аника-воин.
– Ну как же не слыхал, – не согласился Добрыня, – уж о Марье-то Искуснице должен был слыхать.
– Разве она богатырь?
– Думаешь, раз мечом не машет, так уже и не богатырь? – усмехнулся в усы Илья. – Она еще со Святогором, при царе Горохе начинала. Вон сколько жила, и весела и бодра. Просто сила у нее не в ударе богатырском, а в искусстве. Сколько диковин сотворить смогла – и шапку-невидимку, и скатерть- самобранку…
– Сапоги-скороходы, – продолжил Добрыня, – наливные яблочки…
– Да только мало чего уцелело: что Тугарин разграбил, а что с Китеж-градом пропало.
– Мне мечей-кладенцов более всего жаль – как бы они нам пригодились сейчас, – сокрушался Алеша. – Не стоило их в Китеж свозить.
При этих словах лицо Вольги на секунду перекосилось, глаза сузились, но никто этого не заметил, и Вольга быстро справился с эмоциями.
– Только у Святогора и остался меч-кладенец, – согласился Илья.
– А вот еще вопрос, – тут же выпалил Аника-воин, – почему Святогора тут нет? Кощей идет на землю Русскую, а главный богатырь наш где?
– Звали его, да не пришел он, – неохотно отвечал Илья: все знали, что Святогор обучал Илью в свое время воинской премудрости да умению силу богатырскую использовать правильно. Потом он подумал немного, как бы решая, говорить или нет, и добавил – Что-то у них с князем Владимиром отношения не складываются.
– Я думаю, он Микулу испугался, – попытался пошутить Аника-воин, – ведь стоит им снова вместе оказаться, так не отстанут с вопросами, кто сильней.
– Микула, скажи нам в богатырском нашем тесном кругу, кто сильней – ты али Святогор?
Вопрос этот давно волновал многих. Сколько споров велось по Руси на эту тему – не перечесть, до драк порой доходило. Стенка на стенку ходили друг на друга деревнями, если в одной деревне считали, что Святогор сильней, а в другой Микулу предпочитали.
– Пустое это, – отмахнулся богатырь-пахарь.
– Не скажет, – грустно ответил за Микулу Аника-воин, – мы уж пытались выспросить.
– А все же хорошо, что мы все вместе супротив врага идем, – Добрыня осмотрел сгрудившихся вокруг богатырей, – пусть и делят нас по царствам разным, а все равно мы – русские богатыри. Были, есть и будем.
Богатыри согласно закивали, однако от глаз Добрыни не укрылось, что и Ставр прячет глаза, и Микула смотрит куда-то вдаль задумчиво, да и Вольга сидит в стороне как бы сам по себе. Из всех богатырей Василисиного царства только Аника-воин, казалось, был искренне рад совместному походу. «Нехорошо жить отдельно, плохо на отношения влияет», – отметил про себя Добрыня.
На вечернем совещании настроение у всех было приподнятое: стало понятно, что Кощееву войску теперь никуда не уйти, а без поддержки степняков шансов на победу у него не оставалось и вовсе никаких. Воеводы да князья с богатырями думали, как половчее взять лагерь Кощея. Первым речь держал воевода войска, сам Илья Муромец:
– Вылезать из лагеря Кощей не собирается, это нам уже понятно. План его тоже более-менее ясен: он ждет, пока мы выстроим войска для штурма, и поднимет в воздух Змея Горыныча. Примерно так он разбил войско Финиста – Ясного Сокола и думает, что это сработает и сейчас. Чем плотней мы войска поставим, тем удобней змею будет их жечь.
– Взять измором Кощея не получится, – сокрушенно вздохнул Святослав, поглаживая свой необъятный живот, – не едят ничего проклятые упыри.
– Да, сидеть на месте и выжидать нам резону нету, потому и предлагаю прямо завтра с утра штурмовать.
– А сколько их там вообще? – подал голос Роман Галицкий.
Все взгляды обратились на Вольгу: тот самолично в этот лагерь сумел проникнуть, правда, тогда еще частокола, рва да вала вокруг не было.
– Обычных варколаков тысяч пять, не меньше, – подумав, ответил Вольга. – Болотников видел двух, упырей несколько десятков. Лихо видел. Змей в центре под шатром. Больше ничего не успел увидать – почуяли меня упыри, бежать пришлось.
В войске Ивана-царевича было около двадцати пяти тысяч пехоты и восьми тысяч конницы. Да еще все богатыри обоих царств, кроме Колывана, который остался в Киеве стеречь князя. Преимущество было полным, если не учитывать змея. Такой ошибки в этот раз никто допускать не собирался. Еще в Киеве князь Владимир показал, что за чудо-оружие у него появилось против змея: три огромных лука с тетивой и стрелами, выкованными из звездного металла. До набега Тугарина на Руси было десять мечей-кладенцов, а после осталось только два. Один меч был у Святогора, он и сейчас у него, а вот второй принадлежал Финисту – Ясному Соколу и после смерти его перешел прямо к его сыну, князю Владимиру. Владимир же распорядился меч переплавить, чтобы можно было тетиву крепчайшую сделать да наконечники для стрел, что пробьют любую броню. Плавить звездный металл можно только
