– Да, но почему он скрывается тогда? Почему не объявится? Разве же можно скрываться долгие годы, не давая о себе знать?
– Возможно. Илья Муромец. Пример. Возможно, другие.
– Ага, – кивнула, соглашаясь с котом, Василиса Премудрая, – Илья Муромец жил в своей деревне тихо, и никто не знал, что он богатырь. До тридцати трех лет умудрился пролежать на печи и явил себя богатырем только после того, как на Муром пришли набегом степняки. Но зачем он скрывался? Почему не явил себя раньше?
– Злой умысел. Скромность. Причин много. Спросить.
– Я спрашивала, – вздохнула княгиня, – да только он не ответил; отшутился, что, мол, спать хотелось чрезмерно. Но согласись, что Илья Муромец и злой умысел как-то не вяжутся.
– Вероятность мала, – согласился кот. – Не ноль. Маловероятно. Наблюдения. Много лет.
– Верно, мы Илью много лет знаем – уж то, что он не злой и тайных умыслов не имеет, это можно сказать наверняка.
– Воевода. Убивает людей. Себе подобных. Разумных, – вяло попытался поспорить кот.
– Илья землю свою защищает от врагов, – не согласилась Василиса, – это не то же самое, что обычные убийства. К тому же не похоже, чтобы он получал от этого удовольствие. Кстати, вот еще одно наблюдение: все богатыри служат верой и правдой своему народу, государству, князю; всегда кому-то или чему-то служат. Почему никто из них не живет для себя?
– Воспитание. Высокая мораль. Критерий отбора. Возможно.
– Верно, – согласилась Василиса. – Логично предположить, что богатырями становятся те, кто верой и правдой служит своему государству и народу. Однако это не так: мы знаем, что стать богатырем нельзя, им рождаются.
– Отсутствие образца. Возможно. Недостаточность наблюдений.
– Ни один из богатырей не стал им, – веско произнесла Василиса, – ни сейчас, ни в прошлом; все были рождены. А как угадаешь, кем вырастет младенец? Ведь все они из разных семей: Илья Муромец в крестьянской семье рос, а Ставр – в боярской, Микула Селянинович из крестьян опять. Вольга же и вовсе подкидыш. Аника-воин в семье витязя родился, а Добрыня Никитич – наш дальний родственник – из княжеской семьи. Обрати внимание: все судьбы разные, в разных семьях росли и в разных условиях.
– Предвидение возможно. Нельзя отбрасывать, – предположил Кот Ученый, размышляя.
– То есть мы допускаем, что силой богатырской младенцев наделяет какая-то разумная сила, способная предвидеть будущее? – Василиса внимательно посмотрела на кота. Тот, не чувствуя за собой уверенности, замялся:
– Нельзя исключать.
– Тем не менее некоторые богатыри умирают в детстве, ничего не успев совершить – такое редко, но случается. Казалось бы, если ты разумный и видишь будущее – зачем наделять силой того, кто ничего не совершит? Не сходится…
– Не сходится, – признал кот сокрушенно, но тут же предположил: – Возможно, обман. Заметание следов.
– Какая-то сила настолько разумна, что просчитала, что мы с тобой будем размышлять над этим вопросом, и, чтобы обмануть нас, специально наделила богатырской силой тех, кто погибал без свершений? И делала так столетиями? – Василиса с издевкой смотрела на кота.
– Маловероятно, – признал кот, но до конца не сдался: – Нельзя исключать.
– Когда дело касается богатырей, слишком много концов с концами не сходится, – расстроенно произнесла Василиса. – Вот, например, почему богатыри рождаются только на Руси?
– География. Климат. Природная аномалия.
– Допустим. Тогда встает вопрос: почему с момента нашего княжения ни один богатырь не родился? Да не только у нас, в Тридевятом царстве то же самое и в Тридесятом, у сестрицы моей. – При воспоминании о своей сестре Василисе Прекрасной хозяйка терема почувствовала во рту оскомину, как будто съела что-то кислое. – Когда была Русь единой, – Василиса обвела пальцем границы на карте, – родились в ней богатыри, а появились наши царства – рождаться перестали.
– Целое родит. Части – нет. Необходимость целого, – предположил кот, задумчиво глядя на карту. Палец Василисы переместился по ней к западу.
– Вот тут лежит своими землями Белое королевство, единое, и не родятся там богатыри. Опять не сходится.
Кот крепко задумался. Палец княгини двинулся по карте далеко на восток, проскочив все русские земли.
– А вот тут Великая степь лежит, – продолжала Василиса, – тут батыры появлялись. Пусть батыр и не чета нашим богатырям, но тоже человек необычный: сильней любого воина. Пока степняки племенами жили, так там рождались батыры, а теперь степь единая под властью хана Картауса, а батыров что-то не видать.
– Мяу, – беспомощно ответил кот, не придумав, что еще сказать.
– То-то и оно, – грустно заметила Василиса, – никак этих богатырей не понять, никак не уложить в какие-то рамки. Что-то мы все-таки упускаем, что-то важное не видим…
– Не люди. Волшебные существа, – предположил кот, с надеждой глядя на княгиню.
