– Это сын прежнего царя.
Воинов окружили со всех сторон, каждый старался что-то спросить:
– А где вы были?
– Давно вернулись-то?
– Никодим, брат мой, с войском ушел, нет его с вами?
– Никифора нет, никто Никифора не знает?
Возвращение оказалось совсем не таким, каким его ждали.
Пока войско размещалось вокруг деревни, Федор с Дмитрием зашли в дом к старосте – именно старостой оказался их седобородый собеседник. Звали его Евлампий.
– Батюшку вашего я хорошо знал, – медленно говорил Евлампий, – я у него яблоко стащил, а он меня – кнутом.
Он задрал рубаху и показал шрам.
– Воровать нехорошо – Дмитрий не знал, что сказать: отца своего он не помнил, а ссориться со старостой ему не хотелось, тем более из-за такой мелочи, как украденное когда-то давным-давно яблоко.
– Правильно огрел, – согласно закивал Евлампий, – дураков учить надо, а меня вон, получается, сам царь учил. Вот я староста теперь в деревне, стало быть, впрок наука пошла. – Старик немного шамкал и суетился, но изо всех сил старался быть собранным.
– А Кощей что же? – Дмитрий задал вопрос, который волновал всех в его войске.
– Кощей… – Евлампий задумался. – Его мы редко видим, он у себя в замке сидит.
Федор с Дмитрием переглянулись.
– И сейчас сидит? – осторожно спросил Дмитрий.
– Сидит, наверное, где ж ему еще быть, – удивился Евлампий вопросу.
– Мы слышали, Кощей с войском в набег ушел.
– Да нет, в поход Лихо Одноглазое ушло, с нежитью всякой, а Кощей в замке остался.
Это были неприятные новости. Весь план берендеев был – ударить в спину войска Кощея совместно с русскими войсками и тем положить конец его царству.
– А змей? – вспомнил вдруг Федор. – Змей тут?
– Нет, – снова подумав, ответил Евлампий, – змей тут обычно за речкой сидел, а уже давно нет его. Видать, тоже с Лихом ушел.
– Змей Горыныч вот так запросто тут у вас за речкой сидел? – не поверил своим ушам Дмитрий.
– Ну он поначалу-то летал тут всюду, а потом вон за речку сел и там бродил, грустный такой был, лет уж пятнадцать как. А в прошлом месяце пропал, как раз когда Лихо в поход пошло; наверное, с ним он.
– Он же людей жрет! – тоже не поверил Федор.
– Говорят, жрал, было дело. Сам я, правда, не видел, – согласился Евлампий. – А мы ему козу как-то дали старую, он и козу съел. А люди у нас не пропадали, нет, не было такого.
– Вы тут спокойно с тех пор и живете? – изумился Дмитрий.
– Так а чего нам, помирать, что ли? – Староста глянул на Дмитрия. – Разбойники к нам не ходят, упырей боятся да лешаков. А мы чего – сеем да пашем, с другими деревнями торгуем. Кощей-то нас не трогает, и мы его тоже. Поначалу думали – съедят нас всех, всё ждали, когда упыри придут…
– Пришли? – спросил с интересом Федор.
– А как же, пришли к зиме, – закивал Евлампий, – спросили: все ли у нас в порядке, нет ли жалоб каких.
– А вы?
– А я возьми и брякни, что коров бы побольше.
– И?..
– Пригнали коров десяток.
– Упыри?
– Они, вурдалаки.
– Коров пригнали?
– Десяток коров; на разведение, сказали.
– А вы что?
– Ну я тогда сказал, что еще золота бы телегу да царевну в жены, раз уж они желания исполняют.
– Что, и это принесли?
– Да нет, дали по лбу несильно да ушли.
