Кобра просто посмотрела на нее – ее лицо, как и морда любого другого животного, не выражало эмоций.
«Тогда я убью тебя и всех человеческих существ вокруг. Они не смогут оставаться неподвижными всегда».
– Это мой дом, – сказала Озиома. – У меня больше ничего нет. Они меня ненавидят, и я сама ненавидела их не раз и не два. Но я всегда буду любить их. Я не позволю тебе навредить еще кому-то!
Озиома могла тихонько читать свои любимые книги. Она могла стоять в полном одиночестве, чувствуя себя изгоем, когда одноклассники играли все вместе и подчеркнуто ее не замечали. Она могла тосковать по любви своих братьев, теток, дядьев и кузенов. Она могла смотреть в зеркало и мечтать хоть раз улыбнуться с легкостью. И она могла плакать и плакать о своем покойном отце.
Но она не могла вынести даже мысли о том, что это чудовище убьет всех этих людей.
Огромная змея вперила свой взгляд прямо в лицо девочки. Та задрожала, но не отвела глаза. Нельзя было отводить глаза!
Морда змеи медленно, постепенно, угрожающе придвинулось к ее лицу. Змея смотрела неотрывно, она пахла остро и сладко, как цветы, выросшие на химических отходах.
Озиома чувствовала, как внутри рождается истошный крик. Ее кожу покалывало, а капавший на спину дождь казался кровью.
Но она не двигалась с места и не отводила глаза.
«Кто ты?»
– Озиома.
«Кто они?»
– Мой народ.
«Они тебя ненавидят».
Озиома уклончиво ответила:
– И тем не менее.
«Ты не выказываешь уважения. Даже сейчас ты смотришь мне в глаза. Даже сейчас ты
– П-почему ты хочешь наше дерево?
«Я забираю то, что выбираю. Вот как жизнь этого человека».
Озиома не обернулась посмотреть на человека, который, вероятно, уже даже не чувствовал боли.
Она продолжала удерживать взгляд змеи. Почему-то у нее было такое чувство, что, отпусти она этот взгляд, все будет кончено.
– Но ты пришла с неба.
«Это дерево очень высокое. Оно дотрагивается до мира духов. Я хочу его».
Они смотрели друг другу в глаза.
Сколько минут Озиома стояла там, глядя в душу этого чудовища? Все еще падали теплые капли дождя.
Краем глаза Озиома видела людей. Как долго они еще смогут не двигаться?
«Ты больше похожа на меня, чем на них. Отойди. Дай мне расправиться с ними, когда они зашевелятся».
– Я буду драться с тобой, – твердо сказала Озиома.
Но чем дольше они смотрели друг на друга, тем сильнее Озиома чувствовала, как ускользают от нее мужество и силы.
«У тебя нет яда».
– У меня есть руки.
«Это будет очень короткий бой, дитя».
– Я не дитя, – сердито сказала она, внезапно почувствовав прилив решимости. – Мне двенадцать лет, и мой папа умер.
Змея медленно подобралась ближе, ее безгубая пасть теперь касалась лица Озиомы. Даже под теплым дождем ее кожа казалась сухой и прохладной.
«Если даже не дитя – ты всего лишь слабый человек!»
Змея резко толкнула девочку, и та невольно подалась назад, скользя ногами по хлюпающей грязи. Тварь была плотной и тяжелой, она была миллионом фунтов мощных мышц, прицепленных к небу.
Вся сила вытекла из Озиомы, словно вода из разбитой посуды. Она нарушила их визуальный контакт. Она проиграла. Ей конец. Им всем конец.
Озиома уже вдавила пятку в грязь, готовясь бежать.
Дождь заканчивался.
Озиома глянула на небо – ливень превратился в легкую изморось. Вдруг облака над деревом разошлись – и даже змея посмотрела наверх. Люди, стоявшие в оцепенении уже много минут, воспользовались шансом на спасение. Некоторые спрятались за деревьями, другие за домами и ближайшими кустами.
