Мысли Джеммы лихорадочно спутались, в сознании замелькали разрозненные картинки. Наверное, они встречались и раньше. Иначе откуда этому типу известно ее имя? Джемма всмотрелась в худую физиономию, усеянную пятнами от акне. Щеки старика заросли щетиной. К ее горлу подкатила тошнота, желудок скрутило в болезненных спазмах.
Все ясно. Ее похищают.
В ее мозгу пронеслась вереница новых картин: требования выкупа, затхлый сырой подвал, цепи, старинные орудия пыток.
Старик одной рукой неловко отворил дверцу, продолжая другой удерживать Джемму.
– Я тебе ничего плохого не сделаю. – Он тяжело дышал. – Поверь мне. Теперь у нас все будет в порядке.
А он, похоже, не сомневался, что Джемма с ним заодно!
Взгляд Джеммы скользнул по заднему сиденью: пустые банки из-под газировки, скомканные чеки, бейсболка, пакеты из «Парти Сити», непонятный темный пучок или моток, смахивающий на здоровенного мохнатого паука…
В эту секунду Джемма вновь обрела дар речи и закричала. Точнее, она попыталась заорать, однако у нее из глотки вырвался невнятный хрип. Ее голосовые связки вибрировали от ужаса.
Руфус зарычал.
Мужчина отпустил Джемму, отскочил и прижался к автомобилю, как будто она выхватила оружие.
– Господи! – гневно воскликнул он. – Зачем ты так?!
Джемма подхватила поводок Руфуса и кинулась наутек. Она не бегала очень давно – родители ей не позволяли, – и теперь она боялась, что ноги ее не послушаются. Но они ей подчинились. Джемма мчалась обратно к магазинчику, и ее сердце бешено колотилось в груди. Она чуть не сшибла пожилую женщину, которая стояла на тротуаре с пачкой лотерейных билетов в руках. Джемма не стала привязывать Руфуса. Она хотела, чтобы Руфус был рядом – пускай он и оказался худшим на свете охранником.
– Что ты знаешь про Хэвен?! – донесся до нее голос старика.
Во всяком случае, так послышалось Джемме. Она влетела в магазин, судорожно глотая воздух ртом, и затормозила у окна, оклеенного сообщениями о скидках на молоко, пиво и сигареты.
Старик исчез.
– Сюда нельзя с собаками, – заявил Перв. – Извини. Закон штата.
Джемма проигнорировала предупреждение.
– Дай мне телефон, пожалуйста.
Ехать обратно на автобусе? Ни за что! Однако и здесь, в маленьком уютном «Квик-Марте», она чувствовала себя беззащитной и испытывала странный зуд.
Скорей бы попасть в ванную комнату и отмыть запястье, за которое схватил старикан!
– Эй, что с тобой? – поинтересовался Перв. – Видок у тебя тот еще…
Джемма свирепо взглянула на него. К счастью, он заткнулся. Джемма набрала номер матери. Пальцы так тряслись, что получилось это не с первого раза.
– Джемма? Что случилось? – встрепенулась Кристина. – Где ты находишься?
Джемма чуть не выронила мобильник. На глаза у нее выступили слезы.
Но Перв продолжал смотреть на нее. В принципе он неплохо выглядел – чистая кожа, ровные зубы, растрепанные светлые волосы, словно он только что выскочил из автомобиля-кабриолета… все это помогло ей сдержаться.
– Я опоздала на автобус, – выдавила Джемма. – Я себя неважно чувствую.
Когда она произнесла волшебную фразу, мать мгновенно сменила тон и заговорила быстро и деловито, как всегда, когда речь шла о здоровье дочери.
– Выезжаю, – произнесла Кристина. – Куда?
Джемма объяснила, нажала «отбой», вернула телефон Перву и сумрачно взглянула на него. Парень проявил недюжинную сообразительность и не стал задавать ей лишних вопросов.
Скоро она увидит маму и все ей расскажет. Надо было повнимательнее присмотреться к тому старому белому «Шевроле»! Почему она не запомнила ни единой цифры из номера? Как обидно: ведь Джемма считала, что стресс не может выбить ее из колеи. Она думала, что в любых экстремальных обстоятельствах ей нет равных, поскольку она хладнокровна, иронична и бесстрастна. Но теперь у нее подкашивались ноги и кружилась голова.
Она не запомнила толком ни единой детали, и, значит, она не сможет помочь полиции. Ну, наверное, старикану нравилась еда из «Макдоналдса». Хотя что еще за чушь?… Данная информация сужает круг подозреваемых примерно до миллиарда.
Матери потребовалось пятнадцать минут, чтобы добраться до «Квик-Марта». Все это время Джемма игнорировала обеспокоенные взгляды Перва, не давала Руфусу добраться до образцов вяленого мяса и изо всех сил старалась припомнить произошедшее до мельчайших подробностей. Наконец, подъехала
