вонзилась стрела. А за ней еще и еще, не давая воинам опомниться. Хазары развернулись друг к другу спинами и заняли круговую оборону, выставив впереди себя щиты и мечи. Они напряженно вглядывались в окружающие их заросли, пытаясь обнаружить неуловимых стрелков, но им этого не удавалось. Дети лесов, вятичи умели оставаться невидимыми.
Ингер процедил сквозь зубы:
— Спокойно, спокойно, не дергайтесь. Если бы они хотели нас убить, мы были бы сейчас уже мертвы. Кладем мечи на землю и поднимаем руки.
Вскоре, после добровольного обезоруживания, из густого кустарника показались русоволосые, в длинных льняных рубахах, лучники.
— Приветствуем вас, мы пришли с миром! — поспешил объявить им Ингер.
— Да разве ж вы умеете «с миром»?! — недоверчиво усмехнулся лучник постарше. — Или потеряли кого-то в наших лесах, или смерти захотелось? Так мы можем помочь! Обобрали нас еще не сполна? — с угрозой в голосе проговорил он.
Ингер не обратил никакого внимания на оскорбительный тон вятича.
— Мы приехали к вашему старцу, с просьбой.
— С просьбой? — Воин недоверчиво взглянул на хазара. — Что же вам понадобилось от него?
— Понадобилось не нам, а нашему гостю из Кордовы, — указал Ингер рукой на Исаака.
— Какая такая «Кордова»? — удивился лучник.
— Город в далекой стране Испании.
— Эко его занесло! Так, может, старец не захочет с ним говорить?
— А вы отведите к нему посланца и проверьте, — предложил Ингер.
— Ну, так и быть, отведем. Уж больно любопытно узнать, чем все закончится, — согласился старший лучник и тут же сурово обратился к хазарам: — А остальные здесь ждите, под охраной!
— Глаз с них не спускайте! — скомандовал он своим воинам. — Пошли, что ли, посланец! — позвал за собой Исаака светловолосый богатырь. Они довольно долго плутали по лесу, пока не оказались на поляне, за которой начиналась череда холмов. Воин покинул юношу, предупредив на прощание, что дальнейшее будет зависеть от старца: захочет — явится, а не захочет, вовек его не увидать. Исаак остался один. Он нервно оглядывался по сторонам, каждую минуту ожидая появления загадочного колдуна. Прошло больше часа. Исаак немного успокоился и решил осмотреть холмы. Холмы как холмы, покрытые плотной дерниной, без всяких признаков описанной царем пещеры. Неожиданно, совсем рядом, кто-то тихо кашлянул. Юноша вздрогнул, увидев, прямо перед собой, маленького старичка с длинными белоснежными волосами и такой же бородой.
— Ну, здравствуй, радость моя! Значит, пришло время предстать перед Господом. Я тебя ждал, раб Божий Исаак! — Старец низко поклонился кордовскому посланцу и почтительно поцеловал ему руку.
Юноша отпрянул от него, густо, до слез, покраснел, смущенно пробормотав:
— Что вы делаете? Зачем?
— Не тебе кланяюсь, мальчик, твоему предназначению. — Отшельник замолчал. Остановив лучистый взор на лице юного иудея, он ласково и немного грустно улыбнулся.
Исаак ощутил удивительную силу, исходившую от старца. В душе возник простор, наполненный светом и радостью.
— Как же хорошо! — задохнулся он от восхищения и ясно услышал громкий, призывный звон константинопольских колоколов. — Откуда?! — изумленно воскликнул юноша. — Здесь нет никакого храма!
— Господь призывает, — тихо отозвался монах.
По щекам Исаака покатились крупные прозрачные слезы, которых он не замечал.
— Ты примешь Святое крещение, и Бог не оставит тебя!
Юноша был потрясен. Неужели все происходило с ним на самом деле? Он встрепенулся, почувствовав поднимающуюся изнутри злую, мощную силу.
— Какое крещение?! О каком Боге ты говоришь?! Я не отрекусь от веры своих отцов! Не надейся! — гневно выкрикнул Исаак изменившимся голосом. — Я — иудей! — Он гордо вскинул голову и с презрением посмотрел на согбенного старца. — Запомни это!
Ослепленный собственным страстным сопротивлением, посланник Хасдая совершенно забыл о цели прихода.
— Пойдем, радость моя! Твои вопросы не останутся без ответов.
Ласковое обращение отшельника обезоружило Исаака. Прежний воинственный настрой исчез.
— Дерзай, отрок! Тебя ожидает будущее.
В одном из ближайших холмов, тщательно осмотренных путешественником, темнел вход. Но юноша мог поклясться, что совсем недавно на его месте рос плотный дерн! Он остановился и испуганно взглянул на старца.
— Не бойся, мальчик, магия здесь ни при чем. Господь, по Своему милосердию, хранит меня, убогого. На все Его воля! — успокоил старик Исаака и, взяв за руку, добавил: — Опасайся не наружной темноты, а внутренней. Смелей!
