— Странный выбор!
— Во сне я видела большую, сказочно-прекрасную птицу…
— Расскажи-ка поподробнее!
Выслушав Милу, священник задумчиво протянул:
— Надо же!
— Вы о чем, батюшка?
— Помнишь, я спросил тебя, не из-за иконы ли ты явилась?
— Конечно, помню.
— Сегодня, всего на один день, в храм привезут список с чудотворной афонской иконы Иверской Божией Матери. Благодарим Тебя, Владычица наша, Богородица! — благоговейно перекрестился батюшка Стахий. — Так что приходи, Милочка, часам к одиннадцати.
— Обязательно! Но какое отношение к иконе имеет сой сон?
— Дело в том, что образ очень большой, в человеческий рост, и, на редкость, прекрасный!
— Вы хотите сказать, птица…
— Да, осмелюсь предположить…
— Хочется своими глазами увидеть этот список!
— Увидишь, Милочка, увидишь… Правильно говорят: пути Господни неисповедимы! Что же касается твоей просьбы, я согласен, приноси книгу вечером, к закрытию храма.
— Спасибо вам, батюшка!
В тот же день, на месте, указанном дивной птицей, они обнаружили небольшую коробку со свечой. Не догадываясь о ее предназначении, Мила передала находку священнику.
Нина приблизилась к измятой постели. Глаза Смарагды были прикрыты. На какое-то мгновение, ей показалось, что внучка умерла. Колдунья пришла в отчаяние. Неужели именно теперь, когда они оказались так близки к цели, все пойдет прахом?!
— Тоня!
Веки больной дрогнули. Землистое старческое лицо исказилось от боли.
— Я уже в аду? — с трудом разлепив потрескавшиеся губы, прошептала Смарагда.
— Ну вот еще! Придумала! — Нина, с деланой бодростью, опровергла ее предположение. — Не сдавайся, крепись, ты же настоящая ведьма! Осталось совсем немного, и ты спасешься! Обещаю!
— Мне слабо верится! — Смарагда, схватившись высохшими скрюченными пальцами за грудь, мучительно закашлялась. — Такое невозможно вытерпеть! — страшным голосом взвыла она. Выплюнув на пол черный сгусток крови, женщина немного успокоилась.
— А я тебя предупреждала, но разве ты слушала, — пробормотала Нина. — К сожалению, все возвращается — закон бумеранга!
— Ты о чем? — тяжело дыша, спросила Антонина.
— Не бери в голову.
— Послушай, — чуть слышно прошелестела ведьма, — нужно спешить!
— Я вся внимание! — колдунья склонилась над постелью.
— Мне дали увидеть последнее: она унесла книгу к сельскому священнику. Ищи у него!
— Благодарю тебя. — Во взгляде Нины, обращенном на умирающую, мелькнула тень жалости.
— Скажи, теперь, я могу распорядиться жизнью невестки по своему усмотрению?
— Конечно!
— Тогда обещай…
— Ты хочешь, чтобы я убила Милу?
— Нет! Нет! — испуганно, из последних сил, выдохнула Антонина. — Обещай сохранить ей жизнь!
— Что?! — не поверив своим ушам, переспросила колдунья.
— Обещай… Раскаяние… Знаешь, оно побеждает боль…
— Бредит, — озабоченно произнесла Нина.
— Я не брежу! — грозный взгляд Смарагды впился ей в лицо.
— Как прикажешь, дело твое!
