вцепятся в нас крепко.
Игорь краем глаза заметил, как к пленникам подскочил его вчерашний любитель травки с выпивкой, по совместительству племянник зама, и принялся развязывать спутывавшие их веревки. Естественно, начал с самой красивой девки. Ну не кретин ли?
– Товарищ курсант, – рявкнул Берсенев, – отойдите от задержанных! – Тот бросил на офицера недоуменный взгляд и продолжил развязывать, словно не слышал. – Младший сержант, ты оглох? Слинял отсюда! – Ноль эмоций.
Зато эмоций было через край у невесть как появившегося здесь Счастья, да еще и с автоматом. Подскочил и от всей своей пролетарской души приложил племянничка ногой по ребрам. Догнал кувыркающееся тело, наступил на грудь и воткнул дуло ему в рот. Прощайте, передние зубы. Счастье довольно оскалился и устремил вопросительный взгляд на Берсенева. Блин, а ведь нажмет, есть у него в глазах нечто такое.
– Отпусти этого придурка. – Игорь вяло махнул рукой. – В контрразведке разберутся в причинах его активности. – Стрельченко с видимым сожалением убрал автомат и хорошим пинком придал сокурснику ускорение. Игорь только хмыкнул: Счастье сам по себе парень не злобный, видать, племянничек его конкретно достал. – Я смотрю, ты бодр и весел, а пять минут назад валялся со стрелой в животе. Тебя санитар смотрел?
– Товарищ капитан, со мной все нормально. – Полез за пазуху и вытащил оттуда толстую книжку «Хроники темного эльфа». На яркой обложке красовался негр с двумя кривыми мечами и длинными развевающимися, крашенными в белый цвет волосами. Видимо, тот самый «темный эльф». И стрела, предназначенная Стрельченко, вошла точнехонько эльфу в голову. – Вот, опять повезло, – усмехнулся Счастье, показав на дырку, – пробило сто пятьдесят листов, чуть-чуть не достало.
– Без комментариев, – усмехнулся Игорь, у Счастья, как обычно, счастье.
Дохромал до связанного народа, забавная компания. На всех металлические ошейники, у всех руки примотаны к телу, а на щиколотках веревки, чтобы широко не шагали. Нормальными людьми можно назвать только молодую девку и приземистого квадратного мужика. Последний явно работяга, ладони – лопаты в сплошных мозолях, таких ни в офисе, ни в спортзале не заработаешь. Вторая девка, которую так рвался освободить племянник, что-то с чем-то. Он сам бы к такой на пушечный выстрел не подошел. Девушка с картин Ройо, у того даже если женщина изображена в грязи и лохмотьях, то все равно королева красоты. Эта такая же, один нюанс – столь совершенных лиц и фигур в природе не бывает, можно поспорить, перед ним создание пластических хирургов. Все портило выражение презрения на лице, сидела она с таким видом, словно все вокруг быдло. Взглянула на Берсенева, и прекрасное лицо на миг искривила презрительная гримаса, потом взяла себя в руки и царственно кивнула. Ну правильно, увидела его капитанские погоны, фигли на быдло реагировать. А вот грудь могла бы сделать и побольше, с ее ростом единица совсем не смотрится. Гы-гы. Рядом с ней еще один представитель золотой молодежи, мальчик-красавчик. Этот смотрит так, что, кажется, сейчас плюнет. Следующий в связке тоже красавчик, но к такому капитан спиной не поворачивался бы, смотрит с таким видом, словно прикидывает, как лучше в тебя засадить нож. Звереныш, такой прирежет в подворотне за копеечную мобилу, только этот уже подрос, на вид лет двадцать пять, на мобилы точно не разменивается, а вот вооруженный разбой как раз для него. Еще один мальчик, правда, ничем не примечательный. Последней в связке была девочка – ангелочек… лет, наверное, двенадцати-тринадцати. Уже не ребенок, но еще не угловатый подросток с противным характером. Девочка с интересом его рассматривала, потом поклонилась на японский манер, переломившись в пояснице и прижав ладони к груди. Занятно.
– Товарищ капитан, взгляните на уши блондинов, – подал голос Стрельченко.
А ведь и правда, слона-то он и не приметил. Ушки у народа явно не человеческие, пощупал, нет, не пластиковая накладка, нормальные уши: хрящ, обтянутый кожей.
– Ладно, теперь коротенько, что здесь происходит? – обратился он к квадратному мужику, показавшемуся ему самым адекватным. – И что это за ушастые жертвы пластической хирургии?
В ответ мужик что-то пробасил на незнакомом языке. Нормально, им еще повезло на иностранцев нарваться, теперь точно прокуратура с дерьмом смешает. У нее священный трепет перед иностранцами – права человека, а что скажут в цивилизованных европах! Тьфу… Неожиданно подключилась сидевшая рядом девица. Что-то прощебетала на каком-то птичьем языке, поняла – мимо кассы, пролаяла на другом – тоже мимо. Все понятно, пусть ими на Дзержинского занимаются. Вернулся к девочке, осмотрел повреждения. Видимых нет, одни царапины, единственное, ноги в кровь сбила. И с ушами у нее беда, как у тех блондинов. Освободил ребенка от веревок, взял на руки. Сказал Стрельченко, чтобы отконвоировал «этих» на стрельбище, и похромал обратно. На нем теперь висел целый вагон не самых приятных дел.
На хозяйстве у Мосина с медициной, естественно, все было плохо: санинструктор, у которого из медикаментов зеленка, мазь Вишневского и бинты. Славка принял единственно верное решение – грузить остатки курса в машины и срочно отправлять в госпиталь. От курса в строю меньше взвода. Когда его с Сергеичем и Славкой отправят под трибунал, будут не так уж и не правы. Обучение личного состава в классах не обеспечили, народ в курилке тусовался, он охрану периметра не организовал. При нормальной раскрутке дела притянуть их есть за что. Про тридцать лет он, конечно, погорячился, но посадят, как пить дать. А, кстати, стрельбище даже в нищие времена его обучения было обтянуто колючкой, и где она сейчас? Идиотский вопрос, наверное, там же, где остальной тавропольский лес.
Берсенев вышел из леса очень вовремя. Славка как раз собирался докладывать в гарнизон о случившейся бойне. Это он зря.
– Слав, подожди. Во-первых, сначала раненые, в нашем госпитале их всех не успеют обслужить, надо на Семашко звонить, пусть готовят
