– Миллион… Все так серьезно?
– Серьезней, чем в Северске. Здесь у тебя семья и нет того грушника, который вытащит наши задницы.
После Большакова позвонил Ленке, здесь все оказалось просто. Сказал ей бросать все, хватать подругу, ибо у них сейчас будет грандиозный шопинг, а мужчина размером с медведя им в этом поможет. Нет, нижнее белье он выбирать за них не станет, но с походной и спортивной одеждой подскажет. И это не обсуждается. Обе девицы с «жутко востребованными» специальностями ему, естественно, и даром не нужны, но Большой как-то должен попасть в квартиру, да и не по-людски их бросать. И в условиях грядущего конца цивилизации каждому найдется применение.
Остались еще два школьных приятеля, Андрюха адъюнкт и Серега опер. Оба слишком циничные ребята, в Столкновение миров не поверят, даже если он им притащит живую тварь. Любое видео воспримут как оригинальный и хорошо срежиссированный розыгрыш. Он может дышать огнем до посинения, без разницы, скажут, что в кино у Питера Джексона круче. Но все равно позвонил, предупредил о грядущих неприятностях. Пусть родные закупят жратвы с водой и сидят дома, Сереге настоятельно рекомендовал без ствола в городе не появляться. Андрюху, если Менг начнет суетиться, и так за ворота не выпустят.
Только закончил с телефонными переговорами, как на него насел Счастье с вопросом, что дальше. Дальше просто. Первыми, как всегда, прочувствуют тему представители криминала и толерантных национальностей. Пойдут грабить всех подряд и возрождать рабовладельческое общество, как они это делают всякий раз при ослаблении центральной власти. Что начнут творить при ее полном отсутствии, лучше и не представлять. Потом опомнится доблестная милиция, и после внутренних разборок, в которых победят бандиты в погонах, скорее всего, займется тем же самым. Естественно, активизируется всякая мелкая мразь, которая не хочет нормально жить, и пойдет шакалить по мелочи. Возможно, появится религиозный вождь, который пообещает всех спасти, для чего надо перебить тех, из-за кого все это безобразие случилось, а это все, кто не с ним. Короче, как всегда, по полной достанется нормальным людям. А в конце придут твари и всех оставшихся помножат на ноль.
Почему в этой схеме нет комитета и армии? С комитетом все просто, там обычных автоматов – далеко не на каждого сотрудника, у них главное оружие шариковая ручка. Боевиков всего взвод на весь край, и базируются они в Минеральных Водах, где международный аэропорт. Такая же ерунда с пограничниками. В городе штаб пограничного округа, при котором рота охраны, у нее из серьезного оружия три пулемета. Остальные – связисты, штабисты, тыловики, сплошь граждане, от кровавых дел далекие. Наверное, к ним приписан их спецназ, но он, как обычно, отлавливает всякую мразоту в горах. Все склады опять же ближе к горам. Если что и хранят в городе, то, скорей всего, ЗИП на аппаратуру. Так что реально сил у комитетчиков немного.
Армия… здесь самое интересное. Русский офицер, это социальный импотент. Его можно вопреки всем боевым уставам погнать прямо на пулеметы, при этом не платить зарплату, не давать жилье, и вообще, издеваться, как душа пожелает. А он будет тупо тянуть лямку. И дело здесь не в мифическом долге и прочих красивых словах. Что-то в нас самих не так. После войны мы должны были не ехать по домам, а добраться до столицы и наказать истинных виновников нашего поражения. А до этого то же самое должны были сделать офицеры Второй кавказской, а до них офицеры Первой. И вот итог того долга, чести и прочего дерьма, которым мы подменяем здравый смысл. Страна огребла круче, чем во время монгольского нашествия. На кой хрен, спрашивается, такие честь и долг? Да хотя бы в прошлом году, когда от бесплатного образования остались чтение, письмо и арифметика, должны были всю эту долбаную власть на колья пересажать, а что в реале? Подведя итог, пока армия очухается, что-то спасать будет уже поздно, а потом у нее кончатся боеприпасы, придут твари и проведут умножение на ноль уже с ней. Это весьма неплохой сценарий, а, возможно, мы на радость всей прогрессивной и толерантной общественности передеремся друг с другом.
– Нормально, и что вы предлагаете?
– Пока ничего, – пожал плечами капитан. – Сидим, не дергаемся. На допросах коси под убогого и вали все на офицеров. Выскочили из леса чудища, начали парней кромсать, мы в них после команды высших чинов начали стрелять. Как пингвины из мультика, улыбаемся и машем. А дальше, как у Ходжи Насреддина – либо падишах сдохнет, либо осел. Природа отыграет назад свой выверт, и мы вернемся домой, либо всем станет не до нас с тобой, и мы, прихватив Большого с семьей и еще нескольких нормальных парней, по-тихому уйдем. Благо мир населен не одними тварями, вон и вполне нормальные люди встречаются. А кучка ослов пусть продолжает душить друг друга, пытаясь контролировать как можно больше утопающих в дерьме развалин.
– В смысле валить все на вас? Мы должны были позволить этим тварям порубить нас в капусту?
– Смысл не в том, кто кого пострелял или порубил. Запомни главный принцип российской армии: солдат – быдло, офицер – дерьмо. Ни первое, ни второе не имеет права принимать самостоятельные решения. Поэтому да, с точки зрения государства мы должны были позволить тварям убить нас. Все последние решения судов с делами по самообороне это подтверждают, кто защищал свою жизнь, сейчас сидит. Подчеркиваю еще раз, какое бы дерьмо тебе про меня ни подсунули, подписывай.
– Да вы что, Игорь Петрович, после всего, что вы для меня… нет, для всех нас на фронте…
– Счастье, не тупи, делай, что я тебе говорю. Совершенно естественно, что на курсе найдется несколько рыл, которые с удовольствием обольют дерьмом офицеров, и прокуратура поверит только им. А тебе вовсе незачем привлекать лишнее внимание к своей персоне. Кто-то в любом случае пойдет паровозом, и это точно не двухгадюжник с папой депутатом. Либо твой начальник курса, у которого двое детей, либо я. Скорее всего, козлом назначат меня, и это хорошо. Потому что есть один адвокат, который займется данным делом, по этой причине я сильно не парюсь. Буду сидеть и талдычить про пятьдесят первую статью конституции. А ты, если есть желание помочь, делай то, что этот адвокат скажет.
