Взял двоих ребят с автоматами, одного – перекрыть следующий пролет лестницы, второго – перекрыть доступ в помещения казармы. Проинструктировал обоих насчет задержанных: кто такие – непонятно, поэтому разрешается пользоваться оружием, не стесняясь.
Странную компанию загнали в оружейку без эксцессов, предварительно залепив им рты скотчем, чтобы не сговорились. О чем? Да без разницы, вообще, молчание – золото. Осталась девочка – помыть, покормить, спать уложить. Первое и третье решаемое, со вторым могут быть проблемы. Ее уши, это некая мутация или принадлежность к другому виду? Что она жрет? Судя по вполне человеческим зубам, жрет она практически все. Ладно, девка взрослая, предложим на выбор, а дальше сама разберется, по крайней мере, от жрачки в офицерской столовой еще никто не пострадал, в отличие от курсантского меню. Жестами попытался обрисовать девочке проблему питания. Непонятно, правильно она поняла или нет, но насчет пообедать возражений не возникло.
Дал денег одному из курсантов и озадачил его кормежкой девочки, а сам взял еще одного и пошел докладывать Менгу. За время его отсутствия чучело в бронежилете не успело прошляпить замотанных с ног до головы тварей, это радовало. Полоснул ножом по скотчу на лодыжках и пинками погнал к штабу. Занятно, если предположить у них человеческое строение и расположение внутренних органов, то существа демонстрировали поразительную живучесть. У одной твари была прострелена селезенка, с момента ранения прошло больше часа, человек бы уже пластом лежал. У второй пуля попала точно в плечевой сустав, ранение препоганое, без обезболивающего никуда. Третья получила две пули в бедро и в голову по касательной, хромала, но шла самостоятельно.
Загнали тварей в угол между учебным корпусом и стеной с дверью в подвал, снова замотал им ноги. Курсант с автоматом наперевес встал напротив, если что, срежет одной очередью сразу троих. Сам Берсенев пошел к Менгу, на второй этаж. В приемной сидел незнакомый майор, который от вида Игоря малость ошалел, потом взял себя в руки и поинтересовался его фамилией. Берсенев, точно, есть такой, давно ждем, проходи, дорогой. У Менга, естественно, шло совещание. Судя по кислым лицам отцов командиров, навтыкали им по самое не хочу. Игорь зашел как раз на интересном месте, докладывал зам по тылу. Ах да, командир тоже светился, фиолетовым.
В принципе смысл всего доклада можно было передать одним словом – жопа. Не, не так, ЖОПА, так понятней. Тяжелого вооружения нет вообще. Есть пять РПГ-7, но к ним только учебные болванки. СВД в наличии аж десять штук, как в конце шестидесятых привезли, так в солидоле и лежат, а тот, наверное, уже окаменел. Снайперских патронов нет в принципе. ПК – две штуки, аналогично, в солидоле, на каждый по две стопатронные ленты и сменный ствол. Гранат три сотни, все эргэдэшки, остались с тех времен, когда курсантов учили метать настоящие гранаты. Зато каким-то боком в наличии имелось аж три ПКТ, практически нестреляных. Ну да, чего это он, ПКТ в ракетных войсках самый первый пулемет. На стационарах, на подвижках, везде он трудяга. Вон МОБД на гандбольной площадке, у него в башенке как раз ПКТ и должен по штату стоять. Лучше бы, конечно, иметь технику с башней под установку «Утеса», но это так, мечты. Видать, в войсках протупили, и технику прислали с вооружением, которое в училище благоразумно поснимали и спрятали подальше от курсантских шаловливых рук. Ибо не фиг. Из пулеметов есть РПК-74, тридцать штук, и по четыре сорокапятипатронных магазина на каждый. Хрень, получился и не автомат и не пулемет. Почему Михаил Тимофеевич не предусмотрел для него альтернативное питание от ленты? Наверное, лампасники испугались сложности конструкции. Кто хоть раз разбирал израильский «Негев», наверное, так и подумает. И ошибется. Израильская конструкторская мысль, она далеко не русская, не немецкая и даже не американская. Поставили бы мужику нормальную задачу, и появился бы в армии нормальный пулемет под автоматный патрон, а не такое недоразумение. Впрочем, это лишь его, сугубо личное, мнение.
С боеприпасами для всего оружия тухляк – всему училищу пару дней хорошо пострелять. Это из «калашей», а из пулеметов всего полдня. Плохо, конечно, но вопрос решаемый. Менг сейчас начальник гарнизона, склады под ним. Рядом беспокойный Кавказ, значит, можно предположить, что стрелковкой они забиты под завязку. Жаль, расположены в черте города, тяжелого там ничего не будет, но, возможно, найдутся выстрелы к гранатометам и снайперские патроны, будет чем ответить доблестной милиции и криминалу. Тут главное первым успеть. Если по боеприпасам хоть что-то имелось, то с продовольствием атас. Его не было вообще, сухпай на неделю, а остальное на отсосинге, в смысле на аутсорсинге. То бишь по питанию – то, что сейчас в котлах, и все.
Дальше пошло не очень интересное, техника на ходу, даже агрегаты уверенно бегают, и топливо есть, правда, немного, а толку-то. На кой хрен им сейчас тропосферные и релейные станции, аппаратные ЗАС и прочее добро на колесах? С кем прикажете связь устанавливать, только с родным училищем, где стоит второй комплект аппаратуры? Учебный процесс ведь как задумывался, в училище типа узел связи дивизии, на площадке узел полка и все машинки. На учениях курсанты выезжают на машинках в район третьей площадки и разворачивают там еще один узел типа дивизион. Потом связываются все со всеми, и в училище приходят телеги за нарушение частотного режима. Все замечательно, в их положении другое плохо, ни одна из этих дур не бронированная!
Зам по тылу закончил свое грустное повествование, и Менг обратил внимание на стоящего в углу капитана. Кивнул ему, предлагая начать доклад. Доложил, про стрельбы, тварей, количество убитых и раненых, уничтоженное вооружение, задержанных, подозрительное поведение племянничка зама. О собственных проблемах с замораживанием и дыханием огнем предпочел умолчать. Мало ли, а то сдадут в клинику для опытов, а вернее, запрут куда- нибудь на конечную.
– Ты сам как? – Менг указал на заляпанную кровью куртку. – Вижу, уже костылем не пользуешься.
– У меня ни царапины, даже нога пока не болит, стресс, наверное.
