У Саши действительно было очень много возражений, но он решил проявить уважение к старому кормщику и промолчать.
Тот, видя готовность парня слушать, продолжил:
— Творец подарил мне шестьдесят зим. Это, наверное, больше, чем я заслуживаю… Хотя богам виднее, на то они и боги… Довелось услышать и повидать всего понемногу. Думаю, тебе будет полезно узнать то, что я расскажу…
Ксандр лишь кивнул в ответ, показывая своим видом, что он весь внимание.
— Мой дед любил рассказывать мне на ночь легенду о каменном народе харриа…
— Мой тоже, — поддакнул Дьярви.
Асвер кивнул.
— Думаю, каждый лорим знает эту легенду. Так вот, было это еще в те времена, когда реки текли вспять, когда земля была покрыта льдом от края до края, а солнце только-только родилось. Древний повелитель недр Ро-дхе — бог камня и металла — возжелал создать себе народ, дабы тот поклонялся своему творцу. Ро-дхе вдохнул жизнь в камни, отдав им часть своей души. Так появились первые харриа. Не похожие друг на друга. Уродливые и медлительные. Любившие только себя. Они не желали жить как единый народ и уж тем более поклоняться своему создателю. Пока повелитель недр спал, отдыхая от тяжких трудов своих, его создания разбрелись по всему миру, стараясь селиться так, чтобы находиться подальше друг от друга. Когда бог проснулся, то увидел, какими стали его создания. Ро-дхе понял, что не единый народ это вовсе, а так… простые камни… Рассердился повелитель недр и забрал свой дар — частицу души — у каждого харриа. Так появились на земле холмы, горы и скалы…
Старый кормщик замолчал, неотрывно наблюдая за игрой пламени. Саша, выждав несколько минут, спросил:
— Какое отношение имеет эта легенда к нашему разговору?
— Ты очень мало знаешь о лоримах, — сказал Асвер. — Когда-то мы были едины и подчинялись только одному конунгу. В этом была наша сила. Легенда о харриа передавалась из поколения в поколение только с одной целью — показать, как важно единство народа.
— Ты очень правильно когда-то говорил об Икере Седовласе, — вступил в разговор Дьярви. — Он единственный из нас, кто продолжал исполнять заветы предков. Он пытался сделать из нас одно целое, но его мало кто слушал…
— Безликий показал нам нашу слабость, — негромко произнес Асвер. — Но у нас появился ты… Древнее пророчество объединило нас, сделало нас чем-то большим… Теперь понимаешь?
— Не совсем… — признался Ксандр.
Дьярви громко крякнул:
— Какой-то непонятливый Белый воин нам попался. Неужели у Творца не нашлось кого получше? Пойми, Ксандр, если лоримы сейчас отплывут, оставив вместо себя мальчишку договариваться о каком-то там мире… Да-да! Именно мальчишку! Не перечь мне! Ты прекрасно понимаешь, кем являешься для этих вождей! Так вот, если лоримы отплывут — это будет равносильно бегству. Этот позор мы уже никогда не смоем! Кроме того… Команде это не понравится… Весть о бегстве разнесется по всему острову. И тогда даже самый немощный лесной хорек захочет попробовать на зуб стены Хирмальма.
— Но ведь Асвер только что сам предложил отплыть… — возразил Ксандр.
— Да, — согласился Дьярви. — Но всем вместе.
— А это разве не побег? — удивился Ксандр.
— Нет, — твердо ответил Дьярви. — Лесовик дал нам эту ночь, чтобы мирно уйти.
— Он понимает: мы не по зубам его воинам, — добавил Асвер.
Дьярви криво усмехнулся:
— М-да… После сечи поголовье его хорьков резко уменьшится. Лес быстро узнает об этом. И тогда… Сам понимаешь… Сильный всегда пожирает слабого… Это закон севера.
— Потому-то Бедвар и хочет, чтобы мы ушли, — сказал кормщик. — Честь ни одной из сторон не пострадает. Таков закон. Каждый это знает… Понял теперь?
Ксандр задумчиво потер подбородок и кивнул.
— И что ты понял? — усмехнувшись, спросил Дьярви.
После недолгого раздумья парень ответил:
— Ну, например, я понял, что все не так просто. Одно дело — когда наши планы мы обсуждаем у камина, и совсем другое — у костра, в сердце самой опасной части острова… Под прицелом сотен стрел…
Асвер громко хмыкнул:
— Что-то мне подсказывает — это еще не все.
Ксандр кивнул и жестко произнес:
— А еще я понял, что пора менять дряхлые законы севера.
Дьярви хотел было что-то возразить, но Саша резко поднял руку, призывая к молчанию… Волки вернулись с охоты…
