не успел толком ни взлететь, ни набрать скорость после выброски десанта. Тихий звук за спиной заставил меня обернуться – до этого я даже не полюбопытствовал, пошли за мной спасенные девушки или нет. Пошли. И теперь блондинка во все глаза смотрела на погибшую машину. Я подошёл, дотронулся плеча что-то беззвучно шепчущей одноклассницы, и – как будто включили звук.
– Номер, – сказала Светлана Мамедова, дочь генерала, командующего учениями на Полигоне. – Это «разъездной» вертолёт моего отца.
31
В очередной раз за этот бесконечный день – во второй, в третий? – ко мне вернулась способность соображать. Или это и есть пресловутое второе (или третье) дыхание? В этот раз головная боль была просто дикой, а от навалившейся слабости я едва не упал там же, где стоял. Боль физическая отвлекала, мешала соображать, – но гораздо меньше, чем вид улицы, заваленной телами и залитой кровью: впечатления от событий пятиминутной давности как будто остались за стеклом, посерели. Словно прошли не минуты, а дни или даже месяцы. Вот только череп как будто в тиски зажали, и сжимают… Как я понимаю, таким образом организм отчаянно намекает, что в следующий раз после эмоциональной перегрузки я просто свалюсь в глубокий обморок – надолго, и спасибо, что не с инсультом. Думаю, уже свалился бы, если бы не биологический возраст: шестнадцать лет, пик формы, как ни крути. Повезло… Повезло? К шайтану такое «везение»!
– За мной. Мы уходим. – Для верности я ухватил всё ещё пялящуюся на обломки вертолёта Мамедову за локоть. Удивительно, но она послушно сдвинулась с места, только ещё некоторое время выворачивала шею, пока место аварии не скрылось за поворотом на перекрёстке. – …А теперь кто-нибудь может мне сказать, что за х… хрень тут происходит?
Принцесса Анна вздрогнула, затуманенный взгляд обрёл осмысленность… и тут же налился непередаваемой болью – не телесной, душевной.
– …Государственный переворот, – наконец после паузы сообщила она.
П…ц!
– Переворот? Здесь, в Монголии?! – Сказанное Анной настолько не укладывалось в голове, что я даже не сразу вспомнил, что нужно идти дальше.
– Большая проверка боеготовности, на Полигоне собраны практически все рода войск. Фактически полноценная армия. Нужно только перехватить над ней контроль и перегруппировать, – тусклым голосом описала ситуацию снова впавшая в меланхоличное безразличие принцесса. Ну, хотя бы шла сама, а не как Светка, которую приходилось вести за ручку. – Часть заговорщиков из высшего военного командования.
– То есть как… вы что, знали про заговор? – Я едва не споткнулся.
– Знали. Никто не думал, что они решатся вот так вот, без полноценной подготовки…
– Охренеть. – Меня даже на мат не хватило. Приступ новой головной боли заставил скривиться – услышанное, с одной стороны, совершенно не хотело укладываться в голове, а с другой – прекрасно объясняло всё, чему я был свидетелем с момента взрыва в «Каменном цветке». Стоп, или даже раньше? – И кто ещё в заговоре состоит, кроме генералов?
Локоть Мамедовой при упоминании звания главных путчистов под моими пальцами вздрогнул.
– Чиновники правительства, включая нескольких высокопоставленных, некоторые церковные иерархи, часть купцов-миллионщиков первой гильдии, Орден Равновесия…
…твою мать…
– Чего им всем не хватало-то?! – в сердцах практически выкрикнул я, перебив Анну. Честно, я не собирался ничего такого спрашивать, и уж тем более – в таком тоне: всё получилось само собой. Но поймите и меня: за половину ночи я увидел (и частично наделал руками Ирис) столько трупов, сколько иной полицейский из «убойного отдела» не увидит за несколько лет – и это я не говорю про разрушения и пожары! И где? В Великой Империи, с её низкой преступностью и высокой жизненной стабильностью, в самом практически центре страны. А теперь узнаю, что в ответе за всё люди, занявшие в этой жизни далеко не последние места – скорее уж наоборот! Те же генералы должны всеми конечностями цепляться за свои погоны и кресла под задницами – выше им уже при любой власти не прыгнуть, как ни крути. А чиновники? А церковники?
– Они считают, что мой отец толкает страну к новой Великой Войне. – Урождённая Рюрикова Хэ-Мин вновь болезненно сморщилась. Похоже, хоть я и повысил голос случайно, это оказалось именно тем, что нужно было сделать. Принцесса вновь остановилась, но теперь на её лице не было выражения вселенской отрешённости или мучительного страдания – просто боль, но и решимость. – Это… так сказать, «партия за мир и стабильность». Неофициальная, конечно.
– За мир и стабильность?! – Последние слова собеседницы меня добили. Я только открывал и закрывал рот, не в силах выразить клубок испытываемых чувств словами – даже нецензурщины не хватало. Светка вырвала у меня из пальцев свой локоть, но я даже не обратил на это внимания, всё ещё раздавленный масштабом человеческой глупости и стремления к саморазрушению. За мир они! Потому – давай убьём всех вокруг и всё порушим, заодно уже! Мать, мать, мать… проклятье!
– Я тоже так отреагировала, когда узнала, – с горькой иронией «подбодрила» меня Анна. – Я благодарна, что вы вывели меня… нас… оттуда… Егор, правильно?
