признаваться. Ивану… который должен был быть на испытаниях вместе со всеми. Которые штатно должны были закончиться переводом дрона в транспортное положение и погрузкой на катер. И возвращением в «Каменный цветок».
Проклятье… впервые в жизни я захотел по-настоящему кого-то хладнокровно, без всяких лишних чувств, застрелить. С полным осознанием, что делаю, перечеркнуть очередью из «собаки» поперёк корпуса, как учили. Если только наши пути пересекутся, уроды, затеявшие «восстание во имя мира» – рука не дрогнет.
42
– А-хре-неть… – Читать по губам я не умею, но тут сложно было не догадаться, что прошептала Мамедова. Выражение лиц у Анны и Жаргал было только самую малость менее потрясённым. Наша Агата – она такая. Впечатляла. «Фурия» зависла в десяти метрах над землёй в стороне от нас, и всё равно – ветер, поднятый её роторами, настойчиво дёргал за одежду и волосы, заставлял щуриться и прикрывать глаза. Беспилотный вертолёт во многом внешним видом напоминал КА-50, неизвестную здесь «Чёрную акулу»: узкий корпус с хищными очертаниями рыбы, два несущих винта один над другим, радикально-чёрный цвет корпуса. Однако вместо зализанных, аэродинамических поверхностей «тело» Агаты напоминало необычно огранённый драгоценный камень с короткими крылышками сейчас пустых пилонов для подвесного оружия – пресловутая технология «стелс», так сильно разрекламированная США в моём старом мире, а здесь без зазрения совести использованная коллективом Вихро и инженерами Абишева[81].
Ничего даже близко похожего по дизайну в ВВС Великой Империи просто не было, да и не могло быть. Внимательному наблюдателю добавляли впечатлений и отсутствие какой-либо выраженной кабины, и огромный провал сопла курсового плазменного орудия, больше похожего по габаритам на воздухозаборник мощного реактивного двигателя. Дракон, раскрывший пасть, как он есть – невидимый и не слышимый до смертоносной и яркой ночной атаки, а потом растворяющийся в ночном небе. Недаром в нашем коллективе «попаданцев» к автономному воздушному модулю насмерть приклеилось словечко «фурия»[82] – за схожую тактику и эффект от попаданий главным калибром. Сейчас, вырванная из родной ночной тьмы магическим освещением, машина выглядела очень чужеродно… и конкретно пугала, что уж там: на фоне неба было сложно оценить её не самые внушительные габариты – на треть короче обычного ударного вертолёта. Не знаю, кому во время учений наш босс хотел показать Агату… или – знаю?!
– Анна, позволь с гордостью представить тебе нашу разработку – автономный воздушный модуль, изделие «Агат» конструкторского бюро бека Абишева, – торжественно, насколько это вообще возможно в потоке хлещущего ветра, провозгласил я. Дикую смесь чувств, что я испытывал в этот момент, боюсь, сложно было описать. После уничтожения «Каменного цветка» и явно случившихся с моими земляками-вихревцами неприятностей (каких – я пока старался не думать), я внезапно оказался тем единственным человеком, способным сейчас закончить, довести до логического конца дело всей жизни четверых моих… друзей? Коллег? Дело, к которому я приложил руку лишь в самом конце. Тот же Маркулов гораздо больше меня заслужил стоять сейчас здесь, на вершине холма и проводить презентацию для шестой наследницы Императора. Но вот ирония – судьбе почему-то было угодно именно меня вытащить живым из всех передряг и столкнуть с принцессой. Оставалось только не ударить в грязь лицом… и то только фигурально – после «прогулки» по ракетной базе умыться было негде. – Перед вами – оружие нового поколения, ударный боевой беспилотный вертолёт длительного барража, предназначенный для нанесения массированных ударов по скоплениям живой силы и техники противника, а также для диверсий против объектов инфраструктуры в тылу врага, включая защищённые. «Изделие» рассчитано на применение в тёмное время суток и действия на малых и сверхмалых высотах – тогда полностью реализуется эффект радарной, визуальной и звуковой малозаметности.
Вроде хорошо сказал – без запинок и на одном дыхании…
– Очень приятно! – «скромно» вставила внезапно «решившая поговорить» Агата, уловив паузу в моей речи. Ещё и качнула носом вниз-вверх – надо полагать, это был поклон, в доступной для летающей машины интерпретации. Я только вздохнул: после изменений в поведении Ирис чего-то подобного следовало ожидать. Один самовольно активированный статус соцмимикрии чего стоил: поставили обновление, называется. С другой стороны – именно это «расширение когнитивного поля» уже несколько раз спасло мне жизнь, и, как я понимаю, является единственной причиной, почему БИУС вертолёта «сама догадалась» меня искать. И нашла ведь, что удивительно!
– Короче. Агата способна сжечь БТР и даже танк за несколько секунд… – Я запнулся и, в сердцах, не сдерживаясь, хлопнул себя по лбу. – …или доставить одного… гм, пассажира за границу области блокады гражданской связи. АВМ, команда: ищи ближайшее место, пригодное для посадки.
– Ха-ай![83]
У Анны, наконец-то справившейся с лицом, дёрнулась бровь.
43
Место для приземления нашлось быстро и совсем рядом – на верхушке холма имелась достаточно большая плоская площадка, чтобы вместить вертолёт. Неладное я заподозрил ещё во время захода Агаты на посадку – нижние грани корпуса выглядели… как-то не так. Видно, моё волнение было хорошо заметно со стороны – Анна, намеревающаяся что-то у меня спросить, промолчала. Пришлось ждать, пока лопасти винтов остановятся до конца: дрон, несмотря на высокие в выпущенном положении стойки шасси, был почти вдвое ниже обычного вертолёта. Как только стало можно, я лёг на траву и заглянул под днище. Шайтан! Да, я верно заметил: вместо отсека полезной нагрузки, достаточного для размещения человека лёжа (подразумевалось, что
