еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелам Своим заповестъ о тебе, сохронити тя во всех путях твоих. На руках возьмут тя, да некогда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступивши, и поправши льва и змия. Яко на Мя уповай, и избавлю и, покрыю, и яко познавши имя мое. Воззовет ко мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изыму его и прославлю его: долготою дней исполню его, и явлю ему спасение мое. От твоего креста, и сохрани мя от всякаго зла. Сохрани мя, Господи, силою честнаго и животворящаго твоего креста, и сохрани мя от всякаго зла».
Молитва, выученная когда-то в детстве, придала уверенности, наполнила мышцы силой, придала движениям стремительность. Я снова был готов к бою, хоть до этого выложился, казалось бы, по полной.
— Хорошо, я сумею победить тебя, а потом положу на операционный стол, чистый, белый… — Проклятого маньяка уже просто трясло.
По-прежнему сжимая в руке гранату, он замахнулся на меня скальпелем. Острая отточенная сталь марки «3-Х-13» свистнула перед глазами. Я увернулся. Еще один выпад, и снова нырок в сторону. Анатом двигался очень быстро, гораздо быстрее, чем обычный человек. «Видимо, он вдобавок еще и под наркотой! Вообще охренеть можно!» — успел подумать я, уходя от нового выпада.
Руку обожгло резкой болью, потом она начала неметь, теряя чувствительность. Проклятье! Маньяк не просто достал меня скальпелем, он метил в нервные сплетения. Мразь! Я умудрился пропустить еще несколько секущих ударов отточенной медицинской сталью марки «3-Х-13».
Но в следующий момент я приник к полу в низкой стойке и резанул безумного маньяка по ноге. Анатомию я не хуже Анатома знаю! — мой противник сразу же захромал, подволакивая конечность. Ага! Не так резво, правда?.. За первой моей атакой последовала еще пара выпадов. Кончик моего боевого ножа рассек маньяку кожу на лбу, хлынула кровь, заливая ему глаза. Другой удар распорол руку, сжимающую скальпель. Я окончательно перехватил тактическую инициативу в бою и намеренно теснил своего противника к лифтам, на которых больных доставляли в операционную.
И там я уж показал
Свободной рукой я сжал его пальцы, удерживающие предохранительный рычаг «эргэдэшки», а оголовьем боевого ножа стукнул по кнопке открытия дверей лифта. Потом коротко, без замаха ударил Анатома боевым ножом в левое подреберье, резко рванул на себя и вверх. И еще — удар в пах, снизу — вверх! Резанул по сгибу локтя руки, держащей гранату, и одним ударом вбил гладкое «яйцо» «РГД-5» в распахнутый окровавленный рот маньяка. Звонко щелкнул, отлетев, предохранительный рычаг гранаты. У меня — три секунды, пока горит замедлитель запала.
Мощным пинком шнурованного десантного ботинка я отправил Анатома внутрь лифта и снова хлопнул по клавише — створки медленно, словно нехотя, поползли навстречу одна другой.
Падаю на пол. Приглушенный хлопок, взрывная волна упруго прокатывается по спине и плечам, из носа идет кровь. Перед глазами плавают разноцветные пятна, кружится голова. Но это — мелочи, легкая контузия…
Поднимаюсь на ноги, вытираю клинок о комбинезон, прячу его в ножны.
Вот теперь — все.
Пошатываясь иду к выходу. Пороховая гарь щиплет горло, глаза слезятся. Странно, а раньше мне нравился запах сгоревшего пороха. Видимо, старею… Подрагивают от адреналинового напряжения кончики пальцев.
Наверху — все наши. Меня обнимает Кира, вытирает кровь с лица разорванным перевязочным пакетом.
А я думаю о том парне, горло которого разорвала вампирша… Я его совсем не знал. И не узнаю больше. А у него наверняка — семья.
— Светает, — говорит Генри. Сейчас он мне почему-то особенно неприятен.
Ревякина сообщает, что яхту «Принцесса полночи» успешно захватили морпехи с фрегатов, Жудинов показывает мне большой палец, сует в руки «разгрузку», «бронник» и оружие.
Над нами с грохотом метут воздух соосными винтами боевые вертолеты.
