Рыцари натянули поводья, и, как одна, черные обмотки лошадей спали. Кара услышала вздох, и только секундой позже поняла, что сама его испустила.
Лошади фыркали и вскидывали головы, туман, вырывающийся из их ноздрей, сверкал в воздухе алмазной пылью. Они топтались, и удары копыт по брусчатке звенели, словно колокольчики. Лошади сверкали в отраженном свете фонаря: безупречные живые скульптуры из зеркального стекла.
Наконечники копий обрушились, как набежавшая на мель волна. Звеня, словно огромные Эоловы колокольчики, Стеклянные Рыцари пошли в атаку. Прорвавшиеся протестующие кинулись бежать со всех ног. Стоявшие по краям моста попрыгали в реку, другие ринулись через испуганную толпу. Большинству, однако, ни на что из этого просто не хватило вре-мени.
Стеклянная конница врезалась в толпу с сокрушительной силой.
Там, где острия копий соприкасались с плотью, Кара разглядела голубые электрические дуги. Жертвы резко падали, подергиваясь на земле на пути лошадей. Некоторых месили в кровавый фарш из костей и одежды стеклянные копыта, но других… Одна из лошадей встала на дыбы над поверженным Безликим, и Кара потрясенно зашипела, увидев, как скорчившийся демонстрант отразился в стекле лошадиного живота между ремешками, удерживающими седло. Его изображение быстро пробежало по изогнутым, искаженным стеклам на боку животного. Кара находилась достаточно близко, чтобы разглядеть шов, разделяющий лицо лежащего ничком мужчины.
«Я не могу
И эту суть, догадалась Кара, кожа зеркальной лошади сейчас отнимала у лежащего ничком человека. Животное похищало отражения, как зеркальный вампир.
Мужчина завизжал, словно из его груди вырвали сердце; он кричал так громко, что, хотя ночной воздух разрывали и другие крики, Кара слышала только его голос. Его капюшон провис над левой щекой, словно та ввалилась. Телесного цвета пар, вскипевший над банданой, потянулся к вздыбленному коню. Затем – так же резко, как если бы их просто выключили, – крики оборвались, и несчастный откинулся на асфальт. Зазор между капюшоном и платком наполовину заполнился гладким тусклым зеркалом, а наполовину – пустотой.
Рыцарь развернул лошадь, направляя ее глубже в толпу, но телесное отражение по-прежнему просвечивало сквозь бок скакуна. Посреди всего этого моргнуло нечто вроде искаженного глаза.
Кара пошатнулась. Ей пришлось прильнуть к фонарному столбу, чтобы не упасть. Она отчаянно пыталась вглядеться в сумятицу бегущих тел. «Что если они упали? – лихорадочно думала она. – Что если он ее бросил? Как я узнаю? В этих капюшонах и масках они все на одно лицо».
Но тут ее глаза выхватили Эспель, по-прежнему переброшенную через плечо Крея, словно нелепый плащ. Главарь Безликих каким-то образом проскользнул через линию кавалерии и топал по противоположной стороне тротуара к северному концу моста. Пока Кара смотрела, Рыцарь, пришпорив лошадь, ринулся за ними. Спрыгнув с балюстрады, Кара побежала.
Крей оказался очень быстр для крупного человека с бесчувственной девушкой на спине, но стеклянная лошадь была несоизмеримо быстрее. Кара едва добежала до середины дороги, когда голубая молния промелькнула между позвоночником Крея и копьем Рыцаря.
Спина Крея яростно выгнулась. Пальцы бунтовщика царапнули по асфальту, каждая мышца тела напряглась. Потом он упал лицом вниз, и Эспель вяло скатилась с его спины, распростершись в канаве. Рыцарь дернул поводья, и лошадь встала на дыбы. Лежащий в ее тени Крей закричал.
Карины ноги обожгло – она прибавила ходу. Слюна просочилась сквозь стиснутые зубы. Девушка кинулась между лошадью и ее жертвой, широко раскинув руки, закрывая Крея от смертоносной шкуры зеркальной твари.
Увидев, как в изгибах лошадиного живота изогнулось и зарябило ее собственное изображение, она подняла руки к глазам. Пальцы зарябили, словно пламя телесного оттенка, но боли не было, просто легкое ощущение тепла, стекающего по коже. Глаз стеклянного зверя расширился; тупые зубы заскрежетали от натуги. Карино отражение потекло по всей поверхности лошади, но как бы та ни старалась, девушка по-прежнему ничего не чувствовала.
«Бесконечные отражения», – подумала она с благоговением и отвращением. Как и все зеркалократы, она обладала иммунитетом. Зеркальные лошади были оружием, предназначенным только для полулицых. Лошадь опустила передние ноги, и Кара распласталась на лежащем ничком Крее, чтобы не попасться под стеклянные копыта. Всадник попытался нацелить копье, потом отбросил его в сторону и нащупал висевший на бедре пистолет. Кара почувствовала, как под нею зашевелились руки Крея. Рыцарь еще возился с ремешками на кобуре, когда Безликий, непристойно выругавшись, высунулся из-под Кары и выстрелил. Забрало Рыцаря вогнулось внутрь. Он соскользнул вбок с седла и повис, запутавшись в стременах.
Кара, оцепенев, смотрела, как лицо мужчины, обрамленное зазубренным пластиком разбитого шлема, превратилось в кровавый кратер. Лошадь, заржав от внезапного смещения веса всадника на правый бок, поскакала прочь, волоча его за собой.
Каре показалось, будто в голове взорвался фейерверк. Выстрел по-прежнему грохотал в ушах. Она чувствовала, что должна бы кричать до хрипоты, но могла только смотреть. Все казалось далеким и приглушенным.
Поджав ноги, Крей присел перед нею. Девушка безразлично оглядела его. Он что-то сказал, но она не сразу поняла смысл слов.
– Спасибо, – повторил бунтовщик, и Кара кивнула в оцепенении, рефлекторно стряхнув с себя его руки.
