родители, а также многие из вас, попали сюда из другого места. До этого города они находились в месте, которое называли домом и любили. Их захватил враг, который нуждается в этой любви, выпивает ее досуха и отбрасывает их мертвыми.
И этот враг
Кейс вскочила, крича техникам за камерами прервать вещание, но они все таращились на Кару, а красные лампочки продолжали мигать.
Кара задрала подбородок.
– Сенатор Маргарет Кейс, – четко проговорила она, – заключила сделку с этим врагом.
Девушка почувствовала мрачное удовлетворение, когда сотни обвиняющих взглядов устремились на сухонькую зеркалократку.
Кейс умоляла их, просила не верить словам, исходящим от человека, любить и доверять которому сама же так старательно их приучала. Кара видела выражения их лиц; видела, как они пытаются примирить это доверие с ее признанием: «Я соврала вам». Их лица исказились, словно это противоречие причиняло им физическую боль.
– Кейс отдала Парву Хан и тысячи таких же, как она, врагу. Она скажет, что сделала это, чтобы защитить вас. – Кара посмотрела на телефон на кафедре. – Но не думаю, чтобы вы хотели такой защиты.
Кто-то в зале вскрикнул, и Кара резко подняла взгляд. Кейс больше не умоляла; встав во весь рост, она навела на Кару пистолет Корбина.
– Заткнись! – проорала она. – ЗАТКНИСЬ сейчас же!
Раздался хлопок, заставивший все кости Кары содрогнуться. Руки инстинктивно дернулись ко лбу, почувствовав мокрую ткань платка. Девушка ждала, когда же придет боль.
А потом увидела, как старая зеркалократка, выронив пистолет, качнулась на каблуках, в изумлении уставившись на расползающееся по плечу темное пятно. Мужчины и женщины, сидящие за нею, сжались, прикрывая головы руками. Рукава их дорогих костюмов забрызгало блестяще-красным.
Кара заозиралась вокруг в замедленном недоумении. Стоящий позади нее Эдвард медленно опускал пистолет, в растерянности глядя круглыми глазами на дело своих рефлексов телохранителя. Ствол задрожал в его руках.
Еще пять выстрелов рассекли воздух – Кара слышала их сюрреалистически четко. Аппарат Гутиерра разлетелся вдребезги. Дернувшись, словно от удара током, Эдвард рухнул. Зал Красоты наводнили крики.
Пригнув голову, Кара, не думая, побежала. Каблуки скользили по полу, и девушка сбросила туфли. Все-таки споткнувшись, она упала на колени рядом со своим бывшим телохранителем. Его голова была отвернута от нее, и Карино сердце сжалось, когда она заметила симметричный алый кратер, расцветший на затылке мужчины. За нею солдаты в церемониальной одежде стреляли и кричали друг на друга, пока сливки Лондона-за-Стеклом разбегались, словно перепуганный скот.
– Корбин, – протрещал в ухе голос Кейс, скрежещущий и хриплый от боли, – разбуди Пэ-О верхолазки.
Поднимаясь с пола, Кара схватила пистолет Эдварда, хотя он и жег пальцы. Пробежала по коридору к гардеробной, стараясь ступать босыми ногами между осколками стекла. Влетела в дверной проем в конце коридора, больно ударившись о косяк. И, крича от страха и отчаянья, бросилась на дверь гардеробной.
Дверь оказалась открыта, и Кара буквально ввалилась в комнатку. Эспель лежала на полу, брыкаясь и дергаясь. Корбин стоял на коленях позади нее, возясь с веревками, стягивающими запястья девушки. Посмотрев на вошедшую Кару, он вскочил, потянулся к кобуре на поясе, но нащупал лишь пустоту. Разумеется, Кейс не вернула ему оружие.
Побледнев, Корбин рванулся к Каре. Девушка подняла пистолет и рванула спусковой крючок.
Грохот был тошнотворным. Пистолет дернулся в ее руках и со звоном упал на пол. Отдача показалась всаженной в запястье отверткой. У Корбина подогнулись ноги, и он тяжело рухнул на пол, хватаясь за ребра. Его рот растянулся, словно Рыцарь пытался закричать, но все, что из него вырвалось, это жидкое бульканье. На губах Корбина запузырилась кровавая слюна.
Долю секунды Кара смотрела на него, замерев от грома и жестокости, на которую оказалась способна. Но тут дернулась Эспель, и Кара упала рядом с нею на колени. На полу лежал серебристый шприц с отжатым поршнем. Кончик иглы окрасился красным.
Кара осторожно перевернула Эспель. Татуированное лицо блондинки исказилось: мышцы потянулись в противоположном направлении. Сухожилия в шее натянулись, пока оба разума боролись с пластиковыми наручниками, стягивающими запястья.
– Я все правильно сделала?! – отчаянно закричала Кара. – Ты этого хотела?!
Губы Эспель отлепились от зубов, но напряженные звуки, вырывающиеся из горла, могли означать что угодно.
– Мне так жаль, – прошептала Кара. От ужаса ее охватила головокружительная слабость. Девушка не знала, что делать. Корбин кошмарно хрипел. На уровне его легких расползалось темное пятно. Ноги слабо дергались, но встать Рыцарь не мог. Его глаза обратились к Каре. Сжав зубы, девушка отвернулась, но не могла заглушить хрипы, издаваемые им при дыхании:
– П-п-п…
Кара поднялась и, схватив Эспель за воротник куртки, тянула, пока та не встала на ноги, а потом потащила девушку к двери. Конвульсивно дергающимся ногам верхолазки пришлось изобразить некое подобие согласия, когда она пошатнулась и пустилась в неуклюжую рысь, направляемая
