прошлый раз — просто закопать, пожертвовав для этого один из чемоданов, только закапывать придется на метр — для большей сохранности, а то и больше. Ничего, сделаем.
Вернувшись в машину, я отъехал на параллельную улицу. Прикрутил обратно номера и направился к выезду из города. Снимать комнату я посчитал опасным делом, след какой-никакой. Ничего, в машине переночую, несмотря на заморозки, не зря же я спальник купил.
Отъехав от Парижа километров на двадцать, я задумчиво посмотрел на придорожную заправочную и небольшой отель.
— А что, можно и тут переночевать.
Через час после душа я уже посапывал на свежем белье в небольшой кровати. Все четыре чемодана стояли у входной двери, даже стальной дипломат с франками, а пистолет был под подушкой. Подстраховался, одним словом.
Утром я позавтракал в кафе рядом с отелем и поехал дальше. Мне до обеда нужно избавиться от денег. Вон, франки два с половиной года в земле пролежали, и хоть бы хны, так что будем копать, проверка прошла успешно.
Плохо было то, что жили в предместье Парижа довольно скученно. Пока не нашел небольшой лес и не убедился, что никого нет рядом, не успокоился. Потом я три часа копал полутораметровой глубины яму, куда положил чемодан, набитый фунтами, и дипломат с франками. Пистолет я оставлять не стал, решив — пока пусть будет со мной. Мало ли. Закопав и замаскировав схрон, я еще раз пробежался, не было ли свидетелей, и, вернувшись на дорогу, поехал в Париж. Вернулся я как раз к обеду, поэтому доехав до центра, стал искать место для парковки, чтобы пообедать.
Такое нашлось на пересечении улиц. Припарковав машину неподалеку, я купил три разных газеты в киоске и, заказав обед, стал их изучать, пока официант ходил за заказом. В этот раз конкретики действительно было больше. Число жертв в лондонском метро уменьшилось с шести до полутора тысяч, да и то половина являлись работниками разведки и полиции, которые в метро искали спрятавшегося там пособника ИРА, остальные — это были те, кому не повезло. Паника была в метро огромная, давка. По словам экспертов, восстановление метро по стоимости близко подходило к годовому бюджету страны. Такие были разрушения в остававшемся затопленным метро.
А вот на мосту действительно было много жертв и раненых. Уже известно, что погибло более девяноста человек и около семисот получили ранения разной степени тяжести, в основном от разбитых взрывной волной стекол. А не фиг было выглядывать из окон, когда пальба у моста началась.
Арестованы члены ирландской ИРА, ведется следствие. Хоть немного, но информацию я получил. В одной из газет я нашел статью того самого корреспондента, что писал вчера.
Для таких людей я оставил пару листов из архива Ренни, как доказательства действий британской разведки. Осталось сделать фотокопии и отослать их по адресам всех газет, и особенно этого корреспондента, уж он точно не упустит возможности облить пострадавших британцев грязью. Еще и станцует на их могиле.
После обеда я купил четыре плотных конверта и вернулся в машину, где написал адреса газетных издательств — адреса я взял в их же газетах.
После этого я поехал в фотоателье, где фотограф очень удивился просьбе воспользоваться его аппаратурой. Но договорились. Я сделал снимки документов и отпечатал их в четырех экземплярах. После чего забрал снимки и негативы, вручив фотографу за пользование аппаратурой солидные премиальные. Кроме того, мне пришлось снова искажать черты лица, вот только не думаю, что для фотографа это являлось проблемой. С их работой они смогут меня опознать при необходимости. На выходе я заметил укрытую чехлом печатную машинку и попросил воспользоваться ею. Фотограф, получив еще два франка, не возражал.
Я отпечатал письма в редакции — о терактах в Британии, в которых пояснил мотивы группы ИРА «Чёрный Четверг», и кто в этом виноват. А то в газетах было всё размыто, британцы пока держали всё в секрете. Не упустил момента плюнуть и в британскую разведу, описав, как боевики-ирландцы захватили здание, пытали директора, который сдал архив, и начали распространять секретную информацию, выставляя британцев откровенными подонками. Пусть теперь французы и итальянцы попробуют оправдаться. Информация пошла в прессу. Специально выбирал такие издания, которые любят поднимать подобные шумихи.
Когда все дела были сделаны, я доехал до Государственного банка Франции и узнал, какая сумма мне накапала по отчислениям с патентов и песен. Я даже удивился: двести тридцать семь тысяч франков плюс мелочь с патентов. За песни я получил чуть меньше полумиллиона франков. Изрядно, однако. Очень даже неплохо за два с половиной года.
Из этого банка я поехал в другой. В филиал германских банков. Там я арендовал ячейку на шесть лет и убрал в нее остальные деньги, что не влезли в схрон. В ячейке я оставил и пистолет. Кроме того, максимальная аренда — шесть лет, при составлении договора я уплатил всю сумму. Но так как я могу через шесть лет не вернуться, а дарить содержимое банку не хотелось категорически, тем более свой адрес я оставить не могу по известным причинам, то открыл счет в этом банке на Мишеля Делона. Так что по договору, со счета деньги должны были поступать в случае нужды на оплату аренды ячейки. Вот такой вот финт хвостом.
Только после этого я поехал навестить своих юристов. Сперва к одному, потом к другому. Застал я их в здравии и в довольстве жизнью, до самой ночи изучал материалы и бухгалтерию, выдал каждому премию в размере десяти тысяч франков, похвалил за отличную работу и пожелал, чтобы они так же дальше работали. К этому времени стемнело, и я, распрощавшись с юристом, у которого засиделся, направился в пригород, вернее на окраину столицы. В этот раз я ночевал в машине. Ничего, не замерз, хотя к утру заметно похолодало. Даже снег выпал. Хороший мне спальник достался, дорогой, на пуху.
