— Да, именно он меня и отправил сюда. Велел проследить и доложить ему лично… Кстати, ты же у нас вроде сапер?
— И сапер тоже, — согласился я.
— Почему сам не снял? Закладка же простейшая?
— С виду да, но не всё так просто. Гранат слишком много, да и бечёвка слишком натянута. А так не должно быть. Думаю, поставлена как раз на сапера. Перерезал — и сработала закладка. Наверняка там детонатор без замедлителя. Сам такие не раз ставил, так что тему знаю.
— То есть на тебя рассчитана? Что ты сам полезешь и снимешь? — задумавшись, уточнил полковник и тут же встрепенулся: — Ты саперу об этом сказал?!
— Конечно, поэтому он так долго и осматривает.
Сапер достал из чемоданчика инструменты и пару минут возился под машиной. Вот он слегка приподнялся и стал осторожно доставать гранаты, обезвреживая и сразу же передавая в руки криминалистов. Вдруг тот подрывник прощёлкал и оставил отпечатки? Минифургон криминалистов КГБ стоял у выезда, загораживая дорогу.
После этого, воспользовавшись моими ключами, сапёр проверил салон и заглянул в капот с багажником, после чего крикнул:
— Чисто!
Немедленно к машине направились эксперты-криминалисты, а сапер с пару минут что-то энергично объяснял начальнику следственной группы, потом направился к нам, вытирая снегом руки.
— Митрич, ну что? — спросил я у него.
— Ты, Игорек, не ошибся. На тебя ставили, без сомнения, — сплюнул кряжистый пятидесятилетний сапер.
— Значит, была ловушка? — уточнил Рощин.
— Взрыватели проверю, скажу точно, но если бы я перерезал бечевку, что была привязана к валу, то рванула бы. Хитрая схема… Суки. Полный двор детей был. Неужто не понимают? Действуют, как поляки в сорок четвертом, когда наши наступали. Ладно, пойду, мне еще рапорт и экспертное заключение давать.
Сапер направился к фургону, а мы продолжили наблюдать за работой криминалистов.
— Они мне всю машину так своим порошком обсыпят, — недовольно сказал я, видя, как один эксперт снимает с дверцы отпечатки пальцев.
— Ладно, им тут работы еще на полчаса. Рассказывай, зачем хотел с генералом встретиться, — велел Рощин. — Александр Михайлович велел мне разобраться с этим делом.
— Давайте поднимемся, там и доложусь.
В квартире полковник разделся и, надев тапочки (ботиночки у него были не зимние), следом за мной прошел в кабинет. Закрыв дверь, я предложил ему присесть и, достав бутылку хереса, сказал:
— Мне нужно немножко выпить. Будете?
— Немного, — пошел на контакт полковник.
За полчаса я выложил все свои мысли насчет британцев и что они действуют руками завербованных сотрудников комитета. Генерала Тобольского и полковника Стругова я тоже на них навесил. Полковник, покачивая в руке полупустой бокал и иногда прикладываясь к нему, слушал очень внимательно, казалось бы впитывая информацию. Ой, чую, не зря его генерал себе в замы взял, не зря.
— Интересная информация, но согласен, она идеально ложится на все несуразности последнего месяца, — задумчиво сказал полковник. — Ты куда-то собрался? Что за чемоданы в прихожей?
— Кстати, странная ситуация, но заставляет задуматься. Фактически машину я поставил на прикол на две недели до возвращения из Киева. Билет я купил, всех обзвонил, поздравил, предупредил. Однако неизвестные всё равно минируют машину. Что это говорит?
— Ты хочешь сказать, они не владели этой информацией? — подался вперед полковник.
— Именно, если бы они знали, что я улетаю и наверняка воспользуюсь такси, что логичнее, чем гонять свою, они бы машину не минировали, но они этой информацией не владели. Но и минировал, по словам Митрича, профессионал. Несуразность какая-то.
Было видно, что полковнику очень интересна эта загадка, и он приложит все силы, чтобы ее разгадать.
— Когда у тебя самолет?
— Через три часа.
— Значит, так. Сейчас всё, что мне сказал, пишешь на бумаге на имя Александра Михайловича и улетаешь. Мало ли, как тут повернётся, рисковать не будем. Я позвоню в киевское управление и предупрежу их о тебе. Пусть приставят охрану.
— Дело, конечно, хорошее, но они будут привлекать внимание, — попытался отказаться я.
— Не волнуйся, они будут охранять тебя со стороны. И это не обсуждается… Я спущусь, узнаю, как там дела у экспертов, а ты начинай писать рапорт. Всё, давай, — велел Рощин и, поставив пустой бокал на столешницу, направился в прихожую, однако остановился у двери и спросил: — Телефоном воспользоваться можно?
