Без колебаний купив билет, я направился в местную гостиницу аэропорта, строго-настрого наказав местным служащим разбудить меня за час до вылета и доставить завтрак прямо в номер. Получив чаевые, те клятвенно заверили, что всё исполнят.
— Только попробуйте не разбудить меня, обезьяны, — пробормотал я, закрываясь в номере. После душа я банально завалился досыпать. Работы вскоре предстоит много, нужно отдохнуть.
Услышав по системе оповещения авиалайнера, что через сорок минут мы сядем в Ливерпульском аэропорту, некоторые пассажиры зашевелились, остальные, что летели дальше, лениво за ними наблюдали.
Вид внизу был изумительный, но на меланхоличного человека он бы навевал тоску. Я через иллюминатор наблюдал наш полет над Ла-Маншем, частью Англии, и наконец мы пошли на снижение. Кстати, погода за иллюминатором ясно показывала, что прилетел я за возмездием не в самое лучшее время. Везде дождевые облака с редкими окнами, где можно было увидеть землю. Ладно, нам дали разрешение на посадку. Хотя и там, похоже, шел дождь, я видел, как всё начало заволакивать тучами.
Сидевший рядом старый британец постоянно вовлекал меня в свой разговор, темой в основном была майская революция во Франции. Хмыкая, я вспоминал, как во время завтрака читал в гостинице римского аэропорта статью одного итальянского политолога. Кстати, интересную статью, там была раскрыта тема этой революции.
Местные историки уже назвали 1968 год «загадочным», «мистическим» и «таинственным». Исследователи и к концу года не могут объяснить, почему именно в шестьдесят восьмом люди в разных точках планеты одновременно впали в революционный раж. Недовольство существующим порядком охватило самые разные социальные слои и приняло формы студенческих волнений, забастовок рабочих, партизанских войн, национально-освободительных революций. Вспомнить ту же Францию с ее студенческой революцией. И что еще будет. Так посмеиваясь, я отражал хитрые вопросы британца, говоря, мол, это только начало.
Так я и развлекался весь полет, отчего британец лицом становился похож на вареную свеклу, и казалось, из его ушей пойдет пар. Я даже опасаться начал, что его удар хватит. Но ничего, крепкий оказался инженер-сборщик пивоваренных заводов.
Посадка прошла благополучно, и мы начали собираться и покидать салон самолета. То, что погода в аэропорту была не ах, я знал, успел рассмотреть в иллюминаторе. Поэтому надел не только шапку, но и куртку. Не знаю, какая температура, но дождь шел мелкий и противный.
«Плюс три, хотя, может, и ноль на термометре. Холодновато. Ну да ладно, нам, северянам, не привыкать… Однако, погода какая мерзкая», — размышлял я.
Подняв воротник, я поспешил за остальными. До здания аэровокзала, скрытого водяной пеленой, было далековато, да и пассажиров было не так много, поэтому к трапу местные работники подогнали автобус, куда все пассажиры этого рейса, пункт назначения которых был Ливерпуль, и забрались. Ехали не долго, я дольше проходил регистрацию, получая штамп в загранпаспорт, да отвечал на вопросы и писал какую-то декларацию. В Италии ничего подобного не было, видимо потому, что я не покидал здание аэропорта и сразу купил билет в другую страну.
Получив свой чемодан, я направился к стойке регистрации, там были брошюрки с достопримечательностями города. Меня интересовал местный транспорт. С машиной был облом из-за отсутствия прав, да и местных водителей своей манерой водить по встречной полосе пугать не хотелось. Будем проще и воспользуемся железной дорогой.
Вокзал с железной дорогой был, поэтому я с чемоданчиком вышел на улицу. К моему удивлению, свободные такси в наличии имелись. Служащий, что открывал двери, свистнул, подняв руку, и свободная машина подъехала ко мне. Причем так, что я смог попасть в салон прямо под козырьком здания, так и не замочившись.
— На железнодорожный вокзал.
— Да, сэр, — ответил водитель.
Билеты в кассе были, но поезд отходил только вечером, то есть через четыре часа. Приобретя билет, я стал гулять по старейшей станции города, разглядывая старинное здание и архитектурные художества, изредка подходя к окнам. За ними шел не прекращающийся дождь. Посматривая на праздничные гирлянды, я только вздыхал. Мне была понятна малолюдность вокзала. Прислонившись лбом к холодному стеклу, я смотрел на улицу.
— С Новым, блин, годом тебя, Игорь-Олег. Выпить, что ли? Душа требует, да и погода способствует.
Покрутив головой, я направился в небольшой ресторанчик, там и отмечу, и с собой огненной жидкости возьму. Не так скучно в поездке будет.
К вечеру я занял свое купе улучшенной комфортабельности, и мы, стуча колесами на стыках, отбыли в Лондон.
Я так накачал себя для работы, что всё, что происходило за последние два дня, пронеслось мимо меня серой, ничего не значащей пеленой. Я не реагировал на то, что нахожусь за границей, не смотрел на красивых девушек и другие радости жизни. У меня была
Бутылка виски помогла. Опустошив ее на треть, я как-то незаметно сбросил внутреннее напряжение и, расправив плечи, улыбнулся своим мыслям. А что я вообще переживаю, закопаю ли я нужных британских шпионов, знающих обо мне? Если надо, я устрою кровавый террор на отдельных улицах Лондона. Ничего, скоро столица Англии содрогнется в ужасе.
