через верх борта грузовика. Те тоже глядели на нас, кто зло, кто с испугом, но никто не безразлично. Мы же прошли к бронетранспортёру, где я на подходе достал пистолет и ткнул его в бок офицеру.
– Руки. Поднять руки.
– Хенде хох! – заорали бойцы, беря водителей и солдат сопровождения на прицел. А вот от третьего грузовика коротко прозвучала автоматная очередь, боец среагировал правильно, не стал работать по охраннику ножом, срезал очередью из МП.
– Что происходит? – испуганно дёрнулся тот.
– Вы уже поняли, лейтенант. Мы русская диверсионная группа. Та самая, что с аэродрома угнала два самолёта.
К моему удивлению, по завершении операции, как раз когда я объяснял интенданту суть дела, одновременно извлекая из его кобуры хромированный вальтер, на опушку вышло не шесть пограничников, а практически вся группа лейтенанта Подорожного вместе с ним самим.
– Немцев раздеть и уничтожить. Форму связать в узлы и убрать в один из грузовиков. В пятый, тот, что вездеходный, – скомандовал я своим бойцам. – Лосев, там в третьем грузовике наши дивчины, немцы их в Германию хотели увезти, в бордель, позаботься о них. Минский, проверь остальные машины… Лейтенант, а ты тут откуда взялся?
Подошедший Подорожный, ребята которого тоже с охоткой включились в дело, пояснил:
– Там за поворотом съезд был, мы отогнали машины, оставили их в лесу и бегом отправились к вам. Решили подстраховать. Тут ещё эта колонна появилась… Та лесная дорога, конечно, заброшена была, да и накатали её явно телегами, но технику скрыла, не заметили. Жаль только, генеральскую машину ветками поцарапали.
– Да это не генеральская, – отмахнулся я. – Одно слово, что кабриолет. Полковник генерала подвозил… Ладно, пять грузовиков забирай, а вездеход нам. Не знаю, как он в эту колонну затесался, но не отдам. Машина нужная, редкая, нам самим пригодится. Там в третьем грузовике четыре наших девушки-военнослужащих. Немцы их в плен взяли, решили в Германию отправить, в бордели. Как я понял, это у них не первый рейс. В общем, тоже забирай. В первой и четвёртой машинах стоят бочки с бензином. В первой полная, в четвёртой уполовиненная. Вам должно хватить.
– Товарищ майор, – оживился лейтенант. – Там в лесу, километрах в трёх, на дороге три брошенных Т-26 стоят. Может, им топливо подойдёт? У нас и танкисты есть, они уже машины осматривали, когда на дороге пусто было. Два танка целых, видимо сами съехали на обочину, прежде чем топливо закончилось. Даже боезапас имеется, а вот третий явно столкнули с дороги, повреждения есть, и гусеница порвана.
– Бензин, конечно, не совсем той октановой марки, но подойдёт, – согласился я. – Двигатели угробить не успеете, если быстро на родной бензин перейдёте… Ты технику давай в лагерь отправляй, там уже начальство решит. А по возвращении, договорённость не забудь, лётчиков приведи. Сам я в лагерь не пойду, времени на разные совещания нет, работать буду. Вам ведь ещё нужно не меньше двух десятков грузовиков. Желательно с бронетехникой. Так что не задерживайся.
– Понял, – козырнул тот. – Разрешите действовать?
– Добро, – кивнул я и посмотрел в сторону столба пыли на дороге. Оттуда, откуда мы приехали, двигались мотоциклисты, наблюдатель сообщил.
Погранцы уже приняли машины, и, ревя моторами, потерявшая одну единицу техники колонна скрылась на лесной дороге. Один из моих водителей, быстро освоившись в кабине этого трофейного грузовика, перегнал его к нашей технике, загнав за бронетранспортёр. Кстати, при осмотре кабины и кузова, помимо солдатского ранца с сухпайком, видимо водителя, были найдены два ящика гранат под лавкой. Те самые, что с длинными деревянными ручками, и, видимо, забытый ящик с фурнитурой для рядового состава. Иначе почему он там лежал?
Бойцы успели покидать в кузов узлы с формой, амуницией и оружием, включая офицерскую, все немцы были ликвидированы по моему приказу, как мимо нас проскочило семь мотоциклов с седоками. Не патруль, блях не было. Три одиночки, остальные тяжёлые, с колясками и пулемётами. Я их не тормозил. Не успели они скрыться за поворотом лесной дороги, где совсем недавно виднелись грузовики Подорожного – надеюсь, он успел уйти на заброшенную дорогу, чтобы не попасться на глаза немцам, – как на лесной дороге показался танк. Да не просто танк, а «четвёрка», новейший боевой танк Германии, считавшийся тяжёлым. Ага, после КВ он и на средний едва тянул. За танком пристроилось два грузовика, и всё.
– Внимание! – громко сказал я. – Останавливаем танк и грузовики. Если в грузовиках нет солдат, берём их, уничтожая водителей и экипаж. Приготовиться.
Меня заинтересовало, почему танк идёт один, вполне возможно, он из реммастерских, а грузовики вообще левые, скорее всего, догнали и не могут обогнать боевую машину, что занимала большую часть и так не широкой дороги. Подняв руку, я махнул мехводу на обочину, чтобы встал тут. Тот выполнил приказ, да и командир танка, что виднелся в люке башни, в микрофон продублировал мой приказ. Так же я остановил и оба грузовика. Оба водителя, пользуясь тем, что боевая машина начала сползать на обочину, объехали её и встали перед танком. Воспользовались, так сказать, моментом, но и мне пришлось сначала проверить их. Грузовики явно были перегружены, по посадке видно, а в том, что они не вместе с танком, я, как оказалось, ошибся. В грузовиках помимо боекомплекта для «четвёрки» было четыре бочки топлива для него. Ну, не совсем для него, скорее для подразделения, где состоял этот танк. А причина обгона банальная. Водителям надоело глотать пыль, поднятую гусеницами, и они решили, обогнав танк, в одиночку добраться до местоположения части, как оказалось, она недалеко. Тот самый штаб моторизованного полка, где якобы у полковника помяли личную «Альфа-Ромео». «Четвёрка» именно из этого полка была.
