кто-нибудь из высших иерархов. Но, судя по звукам, здесь и жреца-то ни одного нет. Не то разве посмел бы какой-то жалкий отпечаток чужой воли подавать голос?
Нет уж, раз рычит кто-то из «обращенных», значит, именно он здесь за старшего. То есть значит, их здесь несколько. Несколько обращенных и, быть может, еще какие-то твари, коими постепенно становятся любые живые существа, долго соседствующие с «обращенными». Даже неживые предметы порой обретают весьма странные и пугающие свойства от контакта с этими выкормышами жрецов Стаи.
От старых охотников Эссиль не раз слышала страшные истории о заброшенных строениях, старых домах, в которых многие годы ютились «обращенные». Как правило, маги предпочитали уничтожать такие строения, вовсе к ним не приближаясь. Это были дома, в которых мутился разум и леденела кровь. Эссиль регулярно вычищала все подозрительные руины и подземелья города, о которых знала, и отыскивала новые еще и с этой целью. Чтобы зло не успело пустить свои корни слишком глубоко. Она от души надеялась, что ей никогда не придется оказаться внутри оживших развалин, исполненных безумия и жажды крови.
«Только домов-хищников нам здесь и не хватало!»
Эссиль вышагнула из защитного круга.
«Лишь бы их не оказалось слишком много», — понадеялась она.
Да, защитный круг, в случае чего, сдержит даже жреца Стаи, даже двух или трех жрецов сдержит. А вот три десятка «обращенных» сметут его шутя. Задние навалятся на передних, кто-то погибнет, кто-то будет искалечен силой заговоренного серебра, но защитный круг падет, и охотнику придется плохо.
Эссиль шагнула вперед и в сторону.
Во тьму.
Быстро провела перед глазами висящей у нее на шее на серебряной цепочке хрустальной пластинкой, активируя заклятье, помогающее видеть в темноте. К защитному кругу теперь лучше не оборачиваться, ослепнешь, зато можно немного пострелять в тех, кто скрывается в этих потемках.
«Пока твари не подобрались поближе.
Да, но почему они вообще проснулись? Что их потревожило? Что подало им предупреждающий сигнал?»
Эссиль подняла арбалет и прицелилась в мечущиеся во тьме фигуры.
«Так. Одиннадцать „обращенных“ и четыре твари помельче, свеженькие еще… Вот та, крайняя, — собака собакой… совсем недавно была еще живой, теплой…»
Магу, который придумал самовзводящийся арбалет, охотники вскладчину поставили памятник — почти в самом центре столицы: огромная фигура, высеченная из гранита и посеребренная, как те арбалетные болты, которыми приходилось пользоваться охотникам.
Говорят, на взятки, которые пришлось сунуть разным государственным чиновникам и вельможным аристократам, чтобы означенный памятник позволили поставить так близко от королевского дворца, ушло денег куда больше, чем на сам памятник, но охотники посчитали, что дело того стоит. Девять серебряных арбалетных болтов, которые можно выпустить один за другим, не тратя времени на перезарядку, спасли не одну человеческую и эльфийскую жизнь.
Эссиль прикинула скорость, с какой монстры кружили по подземелью в некоем странном ритуальном танце, прицелилась и метким выстрелом положила конец одной из самых шустрых тварей.
«Эссиль, сначала не самые здоровенные, а самые шустрые!» — так наставляла ее в свое время Кенна Морилан, строгая, но любимая наставница.
Разноголосый яростный визг послужил ей ответом.
— Ну, вы ведь и без того знали, что я здесь, верно? — промолвила Эссиль, всаживая следующий болт в тварь, споткнувшуюся о труп первой.
Из бешеного хоровода, как камень из пращи, с невероятной скоростью вылетело нечто. Мир словно бы качнулся. Чудовищная тварь за один вздох преодолела расстояние в полсотни шагов. Эссиль едва успела выстрелить. Нечто рухнуло почти к самым ее ногам, содрогаясь в конвульсиях.
«Так. Кажется, боевой танец окончен. Сейчас они посыплются один за другим».
Эссиль быстро провела перед глазами хрустальной пластинкой, лишая себя преимуществ ночного зрения. Для того, что она сейчас собиралась проделать, видеть в темноте не требовалось. Наоборот. Лучше всего было вообще ничего не видеть. Хотя бы несколько мгновений.
Убедившись, что ее вновь обступила кромешная тьма, Эссиль торопливо вынула из кармана склянку с магическим зельем, которое маги называли весьма сложными терминами, а охотники величали попросту «свечка». Пробормотала активирующее заклятие и швырнула склянку в темноту, туда, где кружился жуткий хоровод. Тренированный слух уловил момент, когда склянка разбилась, расплескивая свое содержимое. За миг до этого Эссиль отвернулась, закрывая глаза, накидывая на голову специально предназначенный для таких случаев капюшон плаща.
Полыхнуло.
Эссиль, как и всегда в таких случаях, показалось, что она смотрит на солнце ярким летним днем.
