«Это место смерти, это место радости, — сказала песня. — Лежащие здесь славно жили и с честью умерли. Они обладали силой и мудростью. Отбросьте свою скорбь, путники, она неуместна. Радуйтесь с теми, кто лежит под этими сводами, ведь они славно жили и с честью приняли смерть. Это место смерти, это место радости».
— Место смерти — это место радости? — изумленно пробормотала Виллет, и Эссиль поняла, что она слышит те же слова.
«Так что, получается, эта песня и впрямь говорит с нами? Именно с нами?»
«Веселитесь! Ешьте и пейте! Пойте и танцуйте! — говорила песня. — Живые, почтите мертвых! Примите их дар! Это место смерти, это место радости!»
Эльфийский лучник, изображенный на боковой стенке гробницы, откинул челку, посмотрел в глаза и улыбнулся. У него была удивительно мягкая улыбка. Эссиль вздрогнула, во все глаза уставясь на нарисованного эльфа, но он больше не двигался. И только нездешний ветер шевелил его нарисованные волосы. Или это была песня? Песня была тем ветром, что пел в ее ушах и заставлял шевелиться волосы парня, нарисованного в незапамятные времена давно умершим художником?
«Ешьте и пейте! Пойте и веселитесь!»
— Ешьте и пейте? — Уннар изумленно огляделся.
«Идите следом за мной», — звала песня.
— И угодите в ловушку, — отозвался Уннар.
«Здесь нет ловушек, вы, смешные чужестранцы… Владыки царства Дейеннери не нуждаются в ловушках, чтоб защитить свое вечное жилище. Их сила с ними во веки веков, их сила сбережет их славу, радость и покой! Не бойтесь ловушек, не страшитесь зла, его нет в этом месте!»
— А ты кто такая? — спросила Шейди.
«Я песня… Я просто песня, спетая когда-то для таких, как вы, смешных чужаков, которые не будут знать, как себя вести в Доме Мертвых… Я просто песня, звучащая под этими сводами, эхо благословенного голоса Эрриона, великого владыки-царства Дейеннери».
— Оно… оно не злое, — прошептала Шейди.
«Я не злое! — развеселилась песенка. — Конечно же я не злое, маленькое смешное существо! Я та песенка, которую ты пела в детстве! Про слепого, хромого, тупого и еще какого-то! Иди же за мной, смейся, пой… Прими угощение мертвых владык великого царства Дейеннери!»
— Я думаю, мы можем пойти за ней, — обернувшись к Эссиль, сказала Шейди. — Она хорошая. А если здесь появятся плохие — она нас защитит. Правда?
Вопрос Шейди адресовала, разумеется, песне. Окружавшей их со всех сторон, казавшейся от того живым существом, песне.
И тотчас получила ответ.
«Им здесь не появиться. Это место недоступно для зла. Магия Владык бережет его. Идемте же за мной, смешные, странные существа, мне жаль, что Владыки не могут посмотреть на вас!»
— Мы бы им понравились? — спросила Шейди, делая первый шаг.
«Им было бы очень интересно».
— А как мы вообще здесь оказались? — спросила Эссиль, шагая вслед за своей ученицей.
«Странные… Вы вошли и спрашиваете, как вы здесь оказались? Отвечаю — вы вошли сюда и оказались здесь», — песенка, казалось, искренне недоумевала.
— Но мы вовсе не собирались сюда входить, — заметила Эссиль. — И там не было никакого входа…
«И это мне говорит существо, приведшее сюда остальных? Существо, на чьем поясе находится Ключ Владык?»
Эссиль схватилась за «стрелу мира» на поясе.
«Да. Именно об этом я и говорю», — подтвердила песенка.
— Так значит, когда я коснулась того камня…
«От галереи входа остался один-единственный камень? — обеспокоилась песенка. — То-то сюда так давно уже никто не заходит! Но как же город? Великий Таннорлен? Неужто он лежит в развалинах?»
Эссиль вздохнула.
Соврать? Не умеет она этого.
«Все равно ведь раньше или позже…»
«Ты хочешь сказать, что никакого города нет?! — печально поинтересовалась песенка. — Владыки предвидели, что так может случиться».
— Там наверху — река. На реке — остров. На острове — камень, — ответила Эссиль.
«А здесь, внизу, все так, как было когда-то, — откликнулась песня. — Все течет, но ничего не меняется, тела Владык нетленны, сон их вечен, сила их пребывает на страже покоя».
