«Хм, — подумал Гефест, — странно».
Следующей у Афродиты родилась дочь Гармония, и вновь в ребенке ничто не напоминало Гефеста. Богу-кузнецу стало неуютно. Каждый раз, когда он обращался к Гармонии «дочка», остальные боги будто изо всех сил сдерживали смех, а Афродита с Аресом обменивались многозначительными взглядами.
Наконец титан солнца Гелиос пожалел Гефеста. Со своей колесницы а-ля магнит для цыпочек Гелиос видел все — даже то, что ему видеть не хотелось, — так что он лично наблюдал развитие отношений Афродиты и Ареса, выходящих далеко за рамки приятельских.
Как-то вечером он отвел Гефеста в сторону и сказал:
— Старик, не буду искать смягчающих слов, их нет. Твоя жена тебе изменяет.
Гефесту почудилось, что ему врезали по лицу трехфунтовой кувалдой — одной из этих классных штук с ручкой, покрытой стекловолокном для предотвращения скольжения, и двумя коваными рабочими поверхностями стального бойка.
— Изменяет? — переспросил он. — Быть того не может!
— Очень даже может, — хмуро заверил Гелиос. — Я лично их видел. Не то чтобы я смотрел! Ну, скажем так, их было трудно не заметить.
И титан солнца рассказал, как Афродита и Арес, стоило Гефесту отправиться на работу в кузницу, уединялись в его апартаментах и уютно устраивались прямо в его спальне.
Казалось, сердце Гефеста попало в печь. Оно плавилось от страданий. Раскалялось от ярости. И наконец, остыло и затвердело в нечто очень прочное и острое.
— Спасибо за подсказку, — сказал он Гелиосу.
— Я могу тебе чем-то помочь? Хочешь, обеспечу им страшные солнечные ожоги?
— Нет-нет, — ответил Гефест. — Я сам разберусь.
Гефест вернулся в свою кузницу и выковал особую сетку из золотых нитей, столь же тонких, как паутина, но крепких, как стальные канаты на мостах. Затем он заколдовал сеть, чтобы она быстрее и не хуже цемента прилипала к попавшим в нее жертвам и полностью их обездвиживала.
Проковыляв к себе в спальню, он натянул сеть на четыре столбика кровати на манер невидимого балдахина, а под простыни установил реагирующий на давление пусковой механизм.
После чего Гефест вернулся в гостиную, где Афродита читала свежий любовный роман.
— Дорогая, я отправляюсь на Лемнос! — объявил Гефест. — Может, задержусь там на несколько дней.
— О? — Афродита подняла взгляд от книги. — Несколько дней, говоришь?
— Да. Не скучай. Пока!
Афродита улыбнулась.
— Пока. Повеселись там!
Гефест собрал свой ящик с инструментами, оседлал ослика и отчалил. За всем этим с ближайшего балкона наблюдал Арес. Убедившись, что Гефест и правда отправился на Лемнос, бог войны тут же поспешил к ожидающей его в апартаментах бога-кузнеца Афродите.
— Привет, малыш! — сказал Арес. — Скучала?
Они перешли в спальню, но времени поразвлечься у них не оказалось. Стоило им раздеться до нижнего белья и прыгнуть в кровать, как ловушка сработала.
Золотая сеть упала и прилипла к ним не хуже ловушки для мух. Боги забились и завизжали. Серьезно, Арес выдал ноту куда выше Афродиты. Но все было бесполезно: их намертво прижало к кровати, и они не могли не только пошевелиться, но и изменить облик.
Вернувшийся Гефест ворвался в спальню с топором в руках.
— Папа вернулся! — прорычал он.
Он обдумал идею поступить с ними по-кроновски и превратить спальню в сцену ужастика, но решил этого не делать. По мнению Гефеста, для любовничков не было перспективы кошмарнее и постыднее, чем оставить их вот так, застигнутыми в процессе измены. Афродиту, с поплывшим макияжем и растрепанными волосами, застывшую на кровати в позе, словно ее сбила машина, в компании голосящего и хныкающего Ареса, на котором из одежды были только красные носки и боксеры с эмблемой «G.I. Joe».
Гефест отправился в тронный зал, где остальные боги как раз собрались на обед.
— Советую отложить приборы, — сказал он, — у меня есть что вам показать, но, боюсь, вас затошнит.
Заинтригованные, боги последовали за ним в спальню, где в шоке уставились на новый шедевр рук Гефеста.
— Видите? — спросил бог-кузнец. — Вот что я получил за свои старания быть хорошим мужем. Стоило мне уйти, как эти двое устроили обнимашки! Моя родная жена ненавидит меня, потому что я калека и урод, и поэтому она связалась за моей спиной с этим… идиотом! Меня тошнит от всего этого! Буквально выворачивает наизнанку! А вы что скажете, разве это не самая мерзкая сцена, которую вам когда-либо приходилось видеть?
Остальные боги молчали. Гермес затрясся, из последних сил держа себя в руках.
